Книги, похожие на «Петр Вяземский, Из писем П. А. Вяземского»

В написанной на документальной основе книге рассказывается об авантюрной судьбе необычного человека, трансгендера Николая де Райлана, жившего на рубеже XIX – XX вв. в России и США. Его/её судьба во многом похожа на судьбу кавалерист-девицы Надежды Дуровой, ставшей прототипом фильма «Гусарская баллада».Девочка Аня родилась в Одессе (1872), в обедневшей дворянской семье; с детства стала ощущать себя мальчиком, заключенным по злой ошибке природы в девичье тело. В возрасте 19-ти лет, инсценировав самоубийство, Анна сбежала из-под родительской опеки из Петербурга в Москву, а оттуда через Финляндию и Бельгию в Америку, преобразилась в мужчину Николая де Райлана. В историю побега оказались вовлечены такие громкие имена, как обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев и выдающийся адвокат Ф.Н. Плевако.В июле 1892 года Николай де Райлан ступил на американскую землю, полностью порвав со своим прошлым. Благодаря многочисленным талантам и возможности жить в согласии со своими ощущениями, в короткое время Райлан добился немалых успехов: стал ближайшим помощником российского комиссара на Всемирной выставке, секретарем российского консульства в Чикаго, организовал собственное юридическое бюро (прибыльное, но во многом мошенническое), переводил на английский Льва Толстого, был дважды женат, вступил в отряд чикагских гусар, слыл отчаянным гулякой и покорителем женских сердец. Оставил дневниковые записи, похожие на увлекательный приключенческий роман, скончался в 1906 году от чахотки.В книге рассказывается не только об удивительной судьбе де Райлана, но и об исторических событиях, в которых он принимал участие: всемирной выставке в Чикаго, визитах в США великих князей и российских революционеров; приводятся детали быта той эпохи.

«Перекрестись! Какой тебе «Первый снег» возвратить? Я прошу его от тебя. Пожалуй, сажай его в «Сын Отечества», только без всякой подписи. «Уныние» – также, и паче: это род исповеди. Конечно, у нас никто не читает: пиши что хочешь, но иное и для себя мыслит вслух не должно. Сейчас получил я письмо от Мещевского, которое меня тронуло: он говорит о своей чахотке и близкой кончине. Неужели Жуковскому ничего сделать в пользу его нельзя, хотя через Павловскую, хотя через Аничковскую дорогу? Сделай милость, похлопочите! Он прислал, Жуковскому «Смерть Кесаря». Хорошо ли? Можно ли отдать на театр? Расшевелитесь! В таких делах только и есть жизнь, во всем прочем – тление; особливо же у нас, где бытию нельзя крылья расправить: надобно по земле перепархивать…»

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания – один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них – всем людям, и главное направление их мысли – род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него – с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея – оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено – получение опыта от родителей детьми.

«Про этого Брюса мало ли рассказывают! Всего и не упомнить. Я еще когда мальчишкой был, слышал про него, да и теперь, случается, говорят. А был он ученый – волшебством занимался и все знал: и насчет месяца, солнца, и по звездам умел судьбу человека предсказать. Наставит на небо подзорную трубу, посмотрит, потом развернет свои книги и скажет, что с тобой будет. И как скажет, так и выйдет точка в точку. А вот про себя ничего не мог узнать. И сколько ни смотрел на звезды, сколько ни читал свои книги – ничего не выходит…»