Книги, похожие на «Василий Верещагин, Иван Николаевич Крамской»

«Отелло подписывает бумаги.Дездемона с веранды бросает в него розой.Роза рассыпается, и лепестки ее обсыпают стол, мавра, его живописный костюм.Отелло ловит и прижимает к губам лепестки розы…»

Михаил Яковлевич Гробман (1939, Москва) – поэт и художник, в 1960-е принадлежавший к кругу московских художников-нонконформистов, один из лидеров и идеологов Второго русского авангарда. В 1971 году переехал в Израиль, где сразу по прибытии записал в дневнике «У меня есть все нужное простому смертному: талант, семья, друзья, свобода, новая жизнь». Как и в России (дневники «Левиафан», НЛО, 2002), художник экспериментирует с разными художественными практиками, противопоставляя местному академическому истеблишменту поиски новых путей и различные неординарные проекты. В записях, составивших эту книгу (1971–1980 годы), подробнейшим образом запечатлена хроника жизни израильской богемы, литературная и бытовая повседневность. Впечатления от новых обстоятельств и знакомств, рассказы о выставках и музеях, литераторских посиделках, спорах и акциях перемежаются размышлениями о жизни и искусстве.

Мадемуазель Мария Башкирцева скончалась от туберкулеза в двадцать пять лет, прожив короткую, но очень яркую жизнь. Она была необыкновенно одаренной девушкой: замечательно пела, свободно говорила на нескольких европейских языках, серьезно занималась живописью, дружила с выдающимися людьми своей эпохи – Эмилем Золя, Ги де Мопассаном. Картины Башкирцевой выставлены в Третьяковской галерее, Русском музее, а также в галереях Амстердама, Парижа и Ниццы.С десяти лет Муся, как называли Башкирцеву ее близкие, жила в Европе, преимущественно в Париже. Дневниковые записи девушка вела на французском языке с двенадцати лет, и они являются уникальным психологическим документом становления личности, а также иллюстрируют яркий литературный талант автора. В дневнике перед читателем предстает очень талантливая, романтичная, умная, сильная, но при этом тщеславная и своевольная девушка.Дневник Башкирцевой издан посмертно, переведен на многие европейские языки, именно Марии Башкирцевой посвятила свой первый поэтический сборник Марина Цветаева, а Ги де Мопассан так сказал о Марии: «Это была единственная роза в моей жизни…»

«Как и всегда в погожие дни, старый художник Иван Максимович Тарбеев проснулся в шесть часов утра, легко сделал свой несложный туалет, выпил кофе с молоком и теплым сдобным бубликом и пошел не спеша по холодку в Булонский лес, до которого ему было ходьбы всего десять минут, включая сюда время на переход воздушного мостика через окружную железную дорогу. Деревья встретили его своим осенним чистым и свежим дыханием, всегда как-то радостно новым…»