Книги, похожие на «Сергей Булгаков, Иван Карамазов как философский тип»

Статья примыкает к двум предшествующим статьям Белинского на историческую тему – о «Руководстве к всеобщей истории» Ф. Лоренца и об «Истории Малороссии» Н. Маркевича – и развивает их основные положения. Во всех трех статьях достаточно прозрачно для подцензурной печати высказана мысль о необходимом социалистическом переустройстве общества в будущем. Современный период рассматривается – это нередко является у Белинского в статьях середины 1840-х гг. – как период переходный, когда человечество «уже начало понимать, что оно – человечество». И «скоро захочет оно, – по словам Белинского, – в самом деле сделаться человечеством». С этого момента начнется «история, в истинном значении этого слова».

«Многим, не без основания, покажется странным соединение в одной критической статье произведений двух писателей различных эпох, с различным направлением талантов и литературной деятельности. Мы имеем на это причины, изложение которых и должно составить содержание этой статьи…»

«…Еще в отцовском доме Т. начал учиться у отца – латыни, а у одного из дядей – английскому языку, что было тогда большой редкостью. Несколько лет ему пришлось провести в интернате. При своей физической слабости, замкнутости и наклонности к одиночному размышлению он очень тяготился этим «противоестественным» порядком, пока наконец в 1842 г., по смерти мужа, мать Т. переехала в Париж, где он учился в Бурбонском коллеже…»

«Литературная деятельность Валериана Майкова продолжалась недолго. Появившись впервые в печати в 1845 г., он проработал около двух лет в трех различных журналах. 15-го июля 1847 г. его уже не стало: он утонул, купаясь в пруде недалеко от Петербурга, на двадцать четвертом году от рождения. За это короткое время усиленного умственного труда молодой писатель успел привлечь к себе внимание выдающихся деятелей тогдашней литературы, вызвать горячие возражения со стороны Белинского, который не захотел обойти молчанием некоторые взгляды нового критика, а в среде, близко стоявшей к редакции „Отечественных Записок“, возбудить глубокую симпатию шириною своего научного кругозора…»

«Л. М. Лопатин ошибается в своем предположении, будто я был „взволнован“ его критическими статьями о моей книге. Я мог бы быть взволнован какими-либо недопустимыми нападками личного свойства; но самая их возможность устраняется категорическим заявлением моего критика в последней его статье: „я нисколько не сомневаюсь, что князь Трубецкой всегда питал к Соловьеву самые теплые дружеские чувства, что идеи Соловьева оказали на него неотразимое и весьма прочное влияние и что разрыв с взглядами Соловьева составил глубокий кризис в его духовной жизни“…»