Книги, похожие на «Ольга Ерёмина, Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное»

Художник-график Александр Житомирский вошел в историю изобразительного искусства в первую очередь как автор политических фотомонтажей. В годы войны с фашизмом его работы печатались на листовках, адресованных солдатам врага и служивших для них своеобразным «пропуском в плен». Вражеский генералитет издал приказ, запрещавший «коллекционировать русские листовки», а после разгрома на Волге за их хранение уже расстреливали. Рейхсминистр пропаганды Геббельс, узнав с помощью своей агентуры, кто делает иллюстрации к «Фронт иллюстрирте», внес имя Житомирского в список своих личных врагов под № 3 (после Левитана и Эренбурга). Этих людей требовалось «найти и повесить».Сотрудники «Фронт иллюстрирте» работали, не щадя себя, на сон оставалось часа четыре. Александр Житомирский вспоминал: «Все мои мысли были сосредоточены на пропаганде среди войск врага. Для того чтобы сохранить остатки внутреннего равновесия, я придумал себе маленькую отдушину. Прежде чем лечь спать, я минут сорок проводил вне войны. На левой странице писал, что вспомнится из довоенного прошлого. На правой делал набросок – иллюстрацию к тексту». Этот уникальный дневник стал основой книги «Враг Геббельса № 3», которую написал в память о своем отце сын художника – журналист и писатель Владимир Житомирский.

В этой книге знаменитый математик Владимир Мазья рассказывает о первых тридцати годах своей жизни. Он – член Шведской, Шотландской, Грузинской Академий Наук и лауреат нескольких международных премий.Ему принадлежат более 500 научных статей и 40 монографий.Владимир Мазья также автор трех книг сказок для детей и взрослых.

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839 – 1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.