Книги, похожие на «Иван Аксаков, О рассказе Л. Н. Толстого «Чем люди живы»»

«… Однажды в сумерках граф лежал на диване и что-то читал, а композитор стоял посреди комнаты и думал думу.– Послушай, Александр Сергеич, – обратился литератор к композитору, – будь другом, поставь поближе ко мне свечу, а то ничего не видно…– В данную минуту мне приходится оригинальничать, – сказал Даргомыжский, принимая с комода свечу и ставя ее на столик перед В. А. Соллогубом. – Обыкновенно я ставлю свечи перед образами, теперь же приходится ставить свечу перед образиной…»

«…Обвиняемый вздрогнул и нервно схватился длинными, тонкими пальцами за перила, отделяющие скамью подсудимых. Это был невзрачный, худенький человек, с робкими движениями и затаенной испуганностью во взгляде. Светлые, редкие, как будто свалявшиеся волосы на голове и бороде и совершенно белые ресницы придавали его бледному лицу болезненный, анемичный вид… Он обвинялся в том, что, проживая у своего дальнего родственника, графа Венцепольского, в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое января произвел в квартире последнего поджог с заранее обдуманным намерением. Медицинская экспертиза определила полную нормальность его душевных и умственных качеств…»

Статья Лескова была написана в связи с выходом отдельным изданием тома пятого «Войны и мира» в 1869 году. Выход очередного тома романа вызвал новую волну отзывов о великом произведении; в возникшую полемику включился своей статьей и Лесков.

«Изредка явится в толстом журнале хорошая оригинальная повесть, хорошее стихотворение; потом автор издаст отдельною книгою свои повести или свои стихотворения, в продолжение нескольких лет помещавшиеся в журналах; далее – новые издания этих повестей и стихотворений или новые издания прежних писателей: вот в чем заключается все движение изящной русской литературы нашего времени. За исключением этого, все мертво и пусто; даже посредственность и бездарность, столь деятельные прежде, теперь действуют лениво и робко. Впрочем, в этом есть своя хорошая сторона: лучше немного истинно хорошего, нежели много посредственного и дурного…»