Книги, похожие на «Максим Горький, Испытатели»

«Он быстро взял со стола бумагу. Я невольно залюбовался им: его лицо было теперь повелительно и строго, а движения напоминали красивые и грозные повадки тигра. Теперь все здесь уже понимали друг друга, за исключением, конечно, одного Пушных. Черкес был в комнате один, и в случае свалки против него были бы трое: грузный унтер-офицер, без сомнения, принял бы немедленно участие в битве. Успех легко мог склониться на сторону нападающих, но первый шаг был самый страшный…»

Андреев Леонид Николаевич (1871-1919) – русский писатель. В 1897 году закончил юридический факультет Московского университета, недолго работал присяжным поверенным. Карьеру в литературе начал как судебный репортер и фельетонист в газете «Курьер», а в 1898 году издал первые рассказы. В начале векаАндреев сдружился с Горьким и вместе с ним присоединился к кружку писателей, объединившихся вокруг издательства «Знание». Первые рассказы Андреева отличаются пристальным вниманием к жизни «маленького человека»: «Большой шлем», «Город», «Баргамот и Гараська», «Из жизни штабс-капитана Каблукова». Андреева особенно интересует проблема морали, соотношения сознательного и бессознательного в человеке. Зачастую в его рассказах чувствуется неверие в способность человека противостоять инстинктам и слепой судьбе: «Мысль», «Стена», «Бездна», «Красный смех». После революции Андреев эмигрировал заграницу. Скончался в Финляндии.

«Еще ночь: кругом в детской почти ничего не видать. Но Ване не спится. То на один бок повернется, то на другой, то кренделем свернется, то опять ножки от себя врозь оттолкнет. Уф, как жарко! Верно, няня вчера слишком много дров в печку положила… Он сорвал с груди одеяло и руки на подушку за голову закинул…»

«…Кибитка между тем быстро катилась, однообразно и мерно постукивая передком об уступы, выбитые копытами возовых лошадей. Дорога узенькою снеговой лентой бежала все вдаль и вдаль; колокольцы, привязанные к низенькой дуге коренника, будили оцепеневшую окрестность то ясным и отчетливым звоном, когда лошади бежали рысью, то каким-то беспорядочным гулом, когда они пускались вскачь; по временам этот звон и гул смешивался с визгом полозьев, когда они врезывались в полосу рыхлого снега, нанесенную внезапным вихрем, по временам впереди кибитки поднималось и несколько мгновений стояло недвижно в воздухе облако морозной пыли, застилая собой всю окрестность… Горы, речки, овраги – все как будто замерло, все сделалось безразличным под пушистою пеленою снега…»