Книги, похожие на «И. К. Сурский, Иоанн Кронштадтский»

Взаимоотношения Григория Распутина и Августейшей Семьи и по сей день вызывают противоречивые оценки. «Наш Друг» – так неизменно называла Григория Распутина царская чета, он же их – Папой и Мамой. Образ же старца как всесильного временщика и распутного проходимца, считает автор, был создан в угоду силам, разрушавшим Россию и Царский Престол. Одной из самых черных страниц подрывной деятельности против России перед катастрофой 1917 года, по мнению известного русского историка и публициста Олега Анатольевича Платонова, стало шельмование и убийство Григория Ефимовича Распутина, пользовавшегося доверием царской семьи.Основываясь на ранее недоступных материалах из отечественных и зарубежных архивов, автор составляет подлинное жизнеописание Распутина, освещает его взаимоотношения с Августейшей Семьей, исследует предысторию его убийства и доказывает: провидец, предсказавший и свою гибель, и крушение Дома Романовых, отдал жизнь за царя и Россию.

Григорий Распутин (Новых) (1896–1916) – человек-загадка. Он прошел путь от простого крестьянина из сибирской глубинки до близкого друга царя и его семьи. О нем ходили противоречивые толки при жизни, не утихают они и по сей день. Для одних он старец, пророк, святой, для других – авантюрист с сомнительной репутацией.О Распутине написано множество книг, но мало кто знает, что есть книги, написанные самим Распутиным и изданные до революции: «Житие опытного странника» (1907) и «Мои мысли и размышления» (1915). Они публикуются без изменения (редактуры), именно так, как были напечатаны в первые годы XX века.

В книге Наталии Скоробогатько «Для японцев он стал японцем: Апостольский путь святителя Николая (Касаткина)» представлено житие святого равноапостольного Николая Японского. Издание содержит фотографии угодника Божия, тропарь и кондак ему.«Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такою известностью. В столице Японии не нужно было спрашивать, где Русская Православная Миссия, довольно было сказать одно слово „Николай“, и буквально каждый рикша сразу знал, куда нужно было доставить гостя Миссии. И православный храм назывался „Николай“, и место Миссии также „Николай“, даже само Православие называлось именем „Николай“».