Книги, похожие на «Антон Чехов, Интриги»

«Я – обыкновеннейший средний врач, со средним умом и средними знаниями; я сам путаюсь в противоречиях, я решительно не в силах разрешить многие из тех тяжелых, настоятельно требующих решения вопросов, которые возникают предо мною на каждом шагу. Единственное мое преимущество, – что я еще не успел стать человеком профессии и что для меня еще ярки и сильны те впечатления, к которым со временем невольно привыкаешь».Эти слова принадлежат выдающемуся русскому литератору, писателю, переводчику и врачу – Викентию Вересаеву. Его литературный дебют «Записки врача» начинается с «признания» в собственном несовершенстве, и в этом вся прелесть этой книги. Она полна признаний в бессилии и надежд на успех, описаний врачебных ошибок и чудесных спасений. Автор рассуждает о том, что нужно врачу для того, чтобы вести успешную практику, как пережить неизбежные фатальные ошибки, совершенные вследствие нехватки опыта или несовершенства средств диагностики того времени, говорит о незавидном положении простых людей, не имеющих средств на оплату платного приема и становящихся «пособием» для студентов медицинских институтов. Все это делает «Записки врача» уникально честной летописью врачебного дела в России конца XIX 一 начала XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Всю прессу обошло известие о протоколе, составленном самарской полицией по поводу бесчинств, обнаруженных в банях, принадлежащих отцу известного противника пьянства депутата Челышева и находящихся в заведовании самого депутата.

«Знойный полдень. В воздухе ни звуков, ни движений… Вся природа похожа на одну очень большую, забытую богом и людьми, усадьбу. Под опустившейся листвой старой липы, стоящей около квартиры тюремного смотрителя Яшкина, за маленьким треногим столом сидят сам Яшкин и его гость, штатный смотритель уездного училища Пимфов. Оба без сюртуков; жилетки их расстегнуты; лица потны, красны, неподвижны; способность их выражать что-нибудь парализована зноем… Лицо Пимфова совсем скисло и заплыло ленью, глаза его посоловели, нижняя губа отвисла. В глазах же и на лбу у Яшкина еще заметна кое-какая деятельность; по-видимому, он о чем-то думает… Оба глядят друг на друга, молчат и выражают свои мучения пыхтеньем и хлопаньем ладонями по мухам. На столе графин с водкой, мочалистая вареная говядина и коробка из-под сардин с серой солью. Выпиты уже первая, вторая, третья…»

Лев Троцкий – одна из самых ярких, загадочных, противоречивых и влиятельных фигур в политической истории России, личность которого породила множество мифов. При Сталине Троцкому выпала роль врага революции, с которым велась непримиримая борьба; ему приписывались всевозможные преступления – террор, шпионаж, предательство Родины. В послесталинское время из авангарда контрреволюционных сил Троцкий переместился в «обоз реакции», а в перестройку обратился в «демона» революции и представителя «мировой закулисы». В последующие годы интерес к Троцкому не угас, а его образ заиграл новыми красками. Он стал олицетворением разрушительных сил, что, на радость врагам, хотят ввергнуть Россию в пучину хаоса. Какое отношение имеет это к реальному Троцкому? Ответ на этот вопрос читатель, возможно, найдет в книге «Моя жизнь», автобиографии Льва Троцкого, который был не только ключевой фигурой Октябрьской революции 1917 года и главным противником Сталина в политической борьбе, но также блестящим писателем и оригинальным мыслителем. Книга была написана в 1929–1930 гг., после высылки Троцкого из Советского Союза, имела огромный успех у читателей во всем мире и мгновенно стала бестселлером, однако на родине автора мемуары были изданы впервые лишь в 1991 году.