Книги, похожие на «Андрей Просин, Игры разума»

Не думал, что повесть моего давнего друга произведет на меня такое впечатление. Прочтите. Это наши люди в ненашей жизни.…Лозовский обладает уникальным даром увлекательного письма. Его стиль – причем независимо от того, описание ли это простых взаимоотношений в семье, или глава с головокружительным сюжетом – втягивает читателя буквально водоворотом.Встреча с Александром Лозовским – несомненно большая удача для журнала «Радуга», его читателей и лично для меня. Удача, помноженная на многолетнее сотрудничество, – и в результате столько ярких впечатлений, неожиданных открытий, радости общения и с самим незаурядным писателем, и с его замечательными произведениями.

Наум Вайман, известный писатель, автор дневниковой эпопеи «Ханаанские хроники», а также глубокий и неожиданный в своих выводах исследователь творчества Мандельштама («Черное солнце Мандельштама», «Преображения Мандельштама» и другие книги), поэт, переводчик, публицист, на этот раз предстает в новой ипостаси – как автор рассказов. По словам очень известного и авторитетного в российской литературе критика Ольги Балла: «Рассказы Наума Ваймана – почти притчи. А иногда, кажется, притчи вполне настоящие… Они – о границах, в которые упирается человек… о тоске по большой настоящей жизни, о ее недостижимости и тайной возможности. Тут, на самом деле, что ни история – то формула. И все – о самом существенном. Не только об уязвимости и беде – хотя тень их, кажется, постоянно следует за героями рассказов… Не переставая быть притчами-формулами, эти истории конкретны до осязаемости, зримы до кинематографичности, каждая – почти сценарий».

Роман Александра Яблонского имеет свою традицию, редкую и особенную даже для русской литературы – традицию душевного раздумья. Он историчен – поскольку в нем оживает русская история; полифоничен – поскольку сплетает эпохи, и судьбы, и даже временные особенности русского языка; по-своему детективен. Но, главное: он – бесконечно прекрасен.В эпоху, подобную нашей, единственной действенной силой, способной противостоять социальному, а стало быть, общему злу становится душа человека, ее волевое начало. Книга А. Яблонского – повествование о ее незаметном, но безупречно действенном подвиге.

Сидят в тёмном пустом зале, думают о своём, пока крутится фильм. Идут по улице Горького до метро «Маяковская». Медленно идут. Темнеет. Чувствуют слежку. Договариваются созвониться на один телефон и расходятся. Один из пяти едет в метро, автобусом. Идёт тёмными дворами. Входит в тёмный подъезд. Бежит по лестницам. Дверь квартиры не заперта. В тёмной квартире свет из ванной комнаты. Она стоит у раковины и через зеркало говорит: «Провела расчёской по волосам — вся раковина в волосах».