Книги, похожие на «Федор Достоевский, Идиот (адаптированный текст)»

Князь Сергей Владимирович Голицын (1823–1879), как и другие потомки древнего рода князей Голицыных, давших Отечеству множество военных и государственных деятелей, не чуждался творческих занятий – был писателем и музыкальным критиком.В романе «Царский изгнанник», публикуемом в данном томе, отражена Петровская эпоха, когда был осуществлен ряд важнейших преобразований в России. Первая часть его посвящена судьбе князя Василия Васильевича Голицына, боярина, фаворита правительницы Софьи. Придя к власти, Петр I сослал Голицына в Архангельский край, где тот и умер. Во второй части романа рассказывается о детских, юношеских годах и молодости князя Михаила Алексеевича Голицына, человека блистательных способностей и благородных душевных качеств, чья судьба сложилась впоследствии трагически. После женитьбы на итальянке и перемены веры на католическую он был вытребован в Россию, разлучен с женой и обречен на роль придворного шута Анны Иоанновны.

В этой книге рассмотрены вопросы авторства «Слова о полку Игореве», события, связанные с созданием великого произведения. Куда стремился русский князь Игорь Святославич? Чьей женой была Ярославна? Подробно рассматривается маршрут похода войска князя Игоря и обстоятельства битвы. Оказывается, весь текст «Слова» пронизан картинками из букв, поэтическими «лабиринтами». Как изначально выглядел текст «Слова»? Кто и зачем изменил его? Выводы, к которым приходит автор книги, сенсационны.

«…В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда-нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по-старому; и из-за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга…»