Книги, похожие на «Франсуаза Саган, И переполнилась чаша»

Французский классик с российскими корнями, военный летчик и блестящий дипломат, Ромен Гари (настоящее имя – Роман Кацев) – единственный писатель, получивший Гонкуровскую премию дважды: первый раз в 1956 году как Гари, второй – в 1975-м как Эмиль Ажар. Вторую награду Гари принять отказался и тайну никогда не существовавшего “Ажара” хранил, пока был жив. Он раскрыл эту мистификацию лишь в день своего самоубийства в 1980 году, отправив издателю текст под названием “Жизнь и смерть Эмиля Ажара”.Выпуская одну за другой “ажаровские” книги, он продолжал печататься как Ромен Гари. “Свет женщины” (1977) – один из самых известных и самых пронзительных его романов о столкновении любви со смертью. Роман лег в основу фильма знаменитого Коста-Гавраса, главные роли сыграли Ив Монтан и Роми Шнайдер.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

«Клэр была больна; я просиживал у нее целые вечера и, уходя, всякий раз неизменно опаздывал к последнему поезду метрополитена и шел потом пешком с улицы Raynouard на площадь St. Michel, возле которой я жил. Я проходил мимо конюшен Ecole Militaire; оттуда слышался звон цепей, на которых были привязаны лошади, и густой конский запах, столь необычный для Парижа; потом я шагал по длинной и узкой улице Babylone, и в конце этой улицы в витрине фотографии, в неверном свете далеких фонарей, на меня глядело лицо знаменитого писателя, все составленное из наклонных плоскостей; всезнающие глаза под роговыми европейскими очками провожали меня полквартала – до тех пор, пока я не пересекал черную сверкающую полосу бульвара Raspail. Я добирался, наконец, до своей гостиницы…»

«Друзья – плохая порода. Они на то лишь и годны, чтобы у вас обедать, да стоять, повесив головы, перед вашей могилой. Последнее исполняют они всего охотнее. „Наконец-то мы от него избавились!“ думают они среди вздохов, и в радости своей способны даже собрать по подписке крон 200 в пользу вдовы.Так (приблизительно) говорил я адвокату Ионатану, сидя с ним после обеда за бургундским (настоящим бургундским, – у этого малого есть-таки сношения!) и он, по обычаю своему, принялся читать мне мораль…»