Книги, похожие на «Сергей Аксаков, «Горе от ума», «Мельники»»

«…Публика Александрийского театра – особая публика, подобной которой не найти ни в древнем, ни в новом мире. Это публика без преданий, без корня и почвы: она составляется или из того временно набегающего на Петербург народонаселения, которое сегодня здесь, а завтра бог знает где, или из того дельного люда, который ходит в театр отдохнуть от протоколов и отношений и которому, после канцелярского слога, лучше всего на свете слог «Северной пчелы», юмор «Библиотеки для чтения» и тонкая игра водевильного остроумия. Где ж всем этим людям помнить, что было назад тому лет двадцать?…»

«Драма „Царь Борис“ была поставлена на сцене императорского театра конечно благодаря особенному успеху в Петербурге и Москве другой драмы А. Толстого – „Царя Феодора“. Сама по себе эта заключительная часть трилогии, пьеса „Борис“, очень посредственна. Характер Бориса в ней является обыкновенно-напыщенным и неинтересным. В „Царе Феодоре“ трагизм есть следствие внутренних причин внутреннего мира, души самого Феодора; если это и не вполне показал, то хотел показать поэт, – шел к этому. Драма „Борис“ построена по общему образцу всех исторических драм, с внешними ужасами, отравлениями, смертями, причем личность Бориса остается без всякого развития. Видно влияние Шекспира, поэт потерял самобытность, и драма „Борис“ лишена всякой цельности…»

«Саша Гитри – один из самых увлекательных парижских забавников. Антуан ожидает от него возрождения французского театра. Если б его темперамент и ловкость можно было сплавить с едкостью Куртелина. то Париж увидел бы нового Мольера…»

«Жанр этой книги – роман. Его главный герой – Александр Сезар Леопольд Бизе, при крещении получивший имя Жорж (Georges). События романа, охватывая юность и зрелость Бизе – от завершения им Парижской консерватории до завершения его жизни, – не останавливаясь, продолжают свой бег дальше, дальше, добираются до наших дней и… – можно не сомневаться – нам еще придется смотреть им в спину, словно пробежавшему мимо нас неутомимому марафонцу…»

«…Не буду распространяться о впечатлении, которое произвела на меня резкая разность Александрийского театра от московского Петровского, и доказывать, что последний несравненно лучше, великолепнее и, так сказать, столичнее Александрийский и меньше и тусклее; но что мне показалось неоспоримым преимуществом его перед Петровским и истинною красотою – так это то, что он был полнехонек, что в нем не было места пустого: с Петровским это случается только в самые блистательные бенефисы любимцев московской публики…»