Книги, похожие на «Глеб Иванович Успенский, Праздник Пушкина»

«Личное мое знакомство с В. Г. Белинским началось в Петербурге, летом 1843 года; но имя его стало мне известным гораздо раньше. Вскоре после появления его первых критических статей в «Молве» и «Телескопе» (1836–1839) в Петербурге начали ходить слухи о нем как о человеке весьма бойком, горячем, который ни перед чем не отступал и нападал на «все» – на все в литературном мире, конечно…»

Речь о Шекспире была написана Тургеневым по предложению «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым», которое намеревалось организовать в Петербурге празднество в ознаменование 300-летия со дня рождения английского драматурга. 5(17) марта 1864 г. П. В. Анненков сообщил Тургеневу в Париж программу юбилейного вечера, второй пункт которой состоял «из чтенья статьи Тургенева о Шекспире», и просил «немедленно сесть за стол и написать сокращенную биографию Шекспира или что-либо такое». Обращение Литературного фонда с такой просьбой именно к Тургеневу было закономерно: он являлся одним из лучших знатоков Шекспира, и его преклонение перед английским драматургом было широко известно…

Речь к московским студентам была произнесена Тургеневым на концерте, состоявшемся в Благородном собрании в пользу недостаточных студентов Московского университета. По сообщению «Русских ведомостей», учащаяся молодежь явилась на этот вечер «в огромном числе». От имени студентов Тургенева приветствовал H. H. Чихачев, заявивший, что молодежь видит в Тургеневе не только выдающегося художника, но и представителя «поколения сороковых годов», «лучшую традицию которого современное поколение принимает, как драгоценное наследство, заботясь лишь о дальнейшем ее развитии».

Катков принял повесть «Фауст» за ненаписанные еще «Призраки» и в объявлении об издании «Русского вестника» на 1857 год публично обвинил Тургенева в том, что он не выполнил взятые на себя обязательства и напечатал в «Современнике» повесть, обещанную ранее ему. Посылая второе письмо в редакцию «Московских ведомостей» по поводу «Призраков», Тургенев писал Лонгинову: «Вся эта тревога из вздорной повести мне кажется очень смешною и нелепою – и чем ее скорее прекратить, тем лучше. Кажется, на мой ответ возражения нельзя ожидать. Да и что возражать? Вину я беру на себя…»