Книги, похожие на «Николай Гейнце, Генералиссимус Суворов»

Князь Сергей Владимирович Голицын (1823–1879), как и другие потомки древнего рода князей Голицыных, давших Отечеству множество военных и государственных деятелей, не чуждался творческих занятий – был писателем и музыкальным критиком.В романе «Царский изгнанник», публикуемом в данном томе, отражена Петровская эпоха, когда был осуществлен ряд важнейших преобразований в России. Первая часть его посвящена судьбе князя Василия Васильевича Голицына, боярина, фаворита правительницы Софьи. Придя к власти, Петр I сослал Голицына в Архангельский край, где тот и умер. Во второй части романа рассказывается о детских, юношеских годах и молодости князя Михаила Алексеевича Голицына, человека блистательных способностей и благородных душевных качеств, чья судьба сложилась впоследствии трагически. После женитьбы на итальянке и перемены веры на католическую он был вытребован в Россию, разлучен с женой и обречен на роль придворного шута Анны Иоанновны.

История графа Христофора фон Ливена продолжается. На дворе 1801 год, а на престоле — новый государь. Впереди грядут большие изменения, в которых граф должен принять участие. Будущее кажется решенным, но высшие силы, как всегда, вносят свои коррективы в жизнь главного героя и круто меняют его жизнь.

«Женщины жалуются на мужчин, мужчины на женщин: кто прав? кто виноват? – Кому решить тяжбу? – Если мне, то я, ничего не слушая и не разбирая, оправдаю… любезнейших – следственно, женщин?.. Без сомнения. Но мужчины будут недовольны моим решением; докажут мое пристрастие; объявят, что я подкуплен… милым взором какой-нибудь Лидии, приятною улыбкою какой-нибудь Арефы; перенесут дело в вышний суд, и приговор мой останется – увы! – без всякого действия.Вот маленькое предисловие к следующей повести…»

«Доктор сейчас уехал от меня. Наконец добился я толку! Как он ни хитрил, а не мог не высказаться наконец. Да, я скоро, очень скоро умру. Реки вскроются, и я с последним снегом, вероятно, уплыву… куда? бог весть! Тоже в море. Ну, что ж! коли умирать, так умирать весной. Но не смешно ли начинать свой дневник, может быть, за две недели до смерти? Что за беда? И чем четырнадцать дней менее четырнадцати лет, четырнадцати столетий? Перед вечностью, говорят, всё пустяки – да; но в таком случае и сама вечность – пустяки…»

«Об этой самозванке писали иностранцы с разными, по обыкновению, прикрасами. Они-то и утвердили мнение, будто эта женщина действительно была дочерью императрицы, имевшею законное право на русский престол, что, взятая в Италии графом Алексеем Григорьевичем Орловым-Чесменским, она была привезена в Петербург, заточена в Петропавловскую крепость и там, 10 сентября 1777 года, во время сильного наводнения, затоплена в каземате, из которого ее забыли или не хотели вывести…»