Книги, похожие на «ФАГРИ, Фонтан»

Посвящается гениальному математику Григорию Перельману – человеку, доказавшему теорему Пуанкаре. По неизвестным  причинам он отказался от премии Математического института Клэя в один миллион долларов США. Мотивы своего поступка он объяснять не стал.«Миллион для гения» – книга-эксперимент. По форме это роман в романе. Один безвестный Писатель пишет книгу о великом Математике – Гении, человеке, который не взял свой заслуженный «миллион». Постепенно понимает, что совершенно изменил свою жизнь, но уже не писать не может, и теперь эти двое топчут жизни свои, рождая в безумной фантазии гениальные творения: один – на страницах романа, другой – наяву. Но мир этот сжат со всех сторон привычными оковами и правилами. Мир примитивен, он не желает меняться, подпуская к себе кого-то еще. Эти двое находятся за пределами общепринятых правил и норм (понятий). Поэтому все происходит в каком-то сюрреалистическом изображении и измерении. Только так можно воспринимать его и существовать. Писатель проходит все ступени: от безвестности и унижений к славе,… но к еще большим унижениям. Так устроена жизнь. Его герой повторяет эти поступки по-своему. А может быть, теперь он сам идет вслед за своим героем?… Все перепуталось, все трансформировалось. Люди превращаются в символы, события – в мистический роман. Уже теряется грань между реальным и выдуманным, и только одно остается незыблемым – основное условие этой жизни, которое носит название жанра «Экшен»…

«Мистические записки не мистического человека» представляют собой семь мини-историй о разного рода чудесах, которые случились с автором в его жизни. Причем автор, описывая события, выходящие за рамки обычного, при этом остается лишь свидетелем происходящего, никак не давая ему оценку, оставляя право за читателем делать свои выводы.

Приключенческая мелодрама – так, наверное, можно определить жанр нового романа Михаила Климова, автора популярной книги «Записки антикварного дилера». Старая и новая Москва, любовь и ненависть, революционное подполье и торговля старыми книгами сплелись здесь в единый и причудливый орнамент.