Книги, похожие на «Станислав Чернявский, Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии»

Жажда накопительства преследовала человечество во все времена. Золото, а с ним еще один сопутствующий соблазн ― власть ― делали выдающихся личностей рабами собственных пороков.Вавилонский царь Навуходоносор II, любитель изысканных пиров Лукулл, персидский царь Кир II, лидийский царь Крез, неутомимый военачальник и античный предприниматель Красс, египетский фараон Тутанхамон, легендарный правитель Израиля Соломон… Их сокровищницы ломились от золота, но почти все они известность обрели не богатством, а делами.Что касается золота, то всегда повторялась одна и та же история: в какой-то момент оно переставало служить своему владельцу, само начинало им управлять и толкало умнейших людей на безрассудные поступки. Навуходоносор умер раньше естественной смерти, ибо лишился разума. Кир и Красс погибли в бессмысленных битвах. Крез канул в безвестность. Лукулла незаслуженно окружили презрением современники, величайшие свершения Соломона после его смерти обратились в прах, и лишь Тутанхамона посмертно прославило золото, найденное в его гробнице.О том, как создавались гигантские состояния древности, как жили и что оставили после себя их владельцы, рассказывает эта книга.

Личность Александра Македонского весьма притягательна и сегодня; впрочем, неиссякаемый интерес человечество будет испытывать к любому другому военачальнику, которому удастся завоевать хотя бы половину мира.К нему – более двух тысячелетий назад – прикрепилось определение Великий, он давно и прочно занял свою нишу среди самых выдающихся представителей человечества, его имя до сих пор традиционно считается синонимом гениальности. Но справедливо ли это?Его храбрость, бесстрашие не вызывают сомнений. Однако в то время, как героический царь македонян сражался как простой воин, битвами руководили совсем другие военачальники. Соответственно, судьбоносные победы большей частью принадлежали людям, которых не замечали поклонники Великого Александра. Их заслуги подробно описываются в исторических источниках, хотя вождь безжалостно уничтожил военачальников, приносивших ему победы, чтобы никто не смог разделить славу живого бога.

Геродота с легкой руки Цицерона принято называть «отцом истории», и этот титул он носит вполне заслуженно, поскольку именно его сочинение заложило основы традиций исторического описания и исторического романа. Его «История» – одновременно первый памятник европейской исторической мысли и великолепный образец художественной прозы. На ее страницах оживают события той эпохи, когда случилось первое «столкновение цивилизаций» и когда греки в кровопролитных сражениях сумели отстоять от натиска персов колыбель европейской культуры и европейского мировоззрения. И книга Геродота, несмотря на свой почтенный возраст (более двух тысячелетий), по-прежнему читается на одном дыхании.