Книги, похожие на «Александр Грин, Фанданго»

«– Опять за книгой, – сказала сердито Варвара Матвеевна, войдя в комнату, где Вера сидела у окна за пяльцами, но не вышивала, а держала в руках книгу и ее перелистывала. – Урывками мало подвинется работа, и ковер к сроку не поспеет.– Я недавно перестала вышивать, тетушка, – сказала молодая девушка, покраснев и встав со стула, на котором сидела. – Я целое утро работала и только хотела дать глазам поотдохнуть…»

Роман рассказывает о жизни Ильи Ильича Обломова. Илья Ильич живёт в Петербурге, практически не выходя из дома и даже не поднимаясь с дивана. Он не занимается никакой деятельностью, не выходит в свет, лишь предаётся мыслям о том, как надо жить, и мечтам об уютной безмятежной жизни в родной Обломовке. Никакие проблемы – упадок хозяйства, угрозы выселения из квартиры – не могут сдвинуть его с места, и только его друг детства Штольц, полная противоположность вялому мечтательному Илье, заставляет героя на какое-то время очнуться, окунуться в жизнь, прежде чем он окончательно угаснет в «обломовщине».

«Я стоял у руля; араб-лоцман, подъехав к пароходу на паровом катере, сменил меня в тот момент, когда настроенный уныло и буйно, я собирался посадить нашу «Христину» на мель. Это была хорошо, тщательно обдуманная месть капитану за две вахты не в очередь и сутки ареста. Она не удалась. Я покинул штурвал, вздыхая, помощник капитана окинул меня язвительным, многообещающим взглядом и промолвил вскользь:– Как ошвартуемся, приготовь расчетную книжку…»

«Несомненно, что пароходы и паровозы, вообще усовершенствованные средства передвижения, при всех своих преимуществах, имеют один крупный недостаток: они извращают перспективу и, сближая отдельные пункты между собою, удаляют нас от страны вообще. Мчишься в поезде от станции до станции или на пароходе от пристани до пристани, и страна мелькает мимо с головокружительной быстротой, оставляя впечатление грохота, свиста, дыма, в лучшем случае молчаливого пейзажа, красиво освещенного луной… И где-то там, вдалеке, еще мерцают огоньки… Но как живут в этих деревнях, куда едет эта телега, промелькнувшая на пыльной дороге, рядом с полотном чугунки, о чем говорят эти мужики, остановившиеся в сумерках перед железнодорожным барьером у будки, в поле, – все это в виде мимолетного вопроса проносится и исчезает…»