Книги, похожие на «Александр Грин, Фанданго (сборник)»

Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) (1880–1934) – одна из ключевых фигур Серебряного века, писатель-символист, мистик и экспериментатор.Петербург в одноименном романе – мучительный и завораживающий, город-сон, город-галлюцинация, он же является и главным героем произведения. На фоне величественной архитектуры сталкиваются людские судьбы. Революционеру Николаю Аполлоновичу Аблеухову поручено страшное дело – убить своего отца-сенатора.По замыслу автора – это заключительный аккорд мифа о Петербурге, творимого на протяжении целого столетия гениями русской культуры: Пушкиным, Гоголем, Достоевским, Мережковским. Город на Неве описан Белым как символ того шаткого состояния, в каком оказалась Россия в начале XX столетия.Изначально роман назывался «Лакированная карета», название «Петербург» автору подсказал Вячеслав Иванов.Текст написан ритмической прозой, в которой угадываются поэтические тропы.Набоков называл роман третьим шедевром мировой литературы XX века – после «Улисса» Джойса и «Превращения» Кафки.В данном издании публикуется полная неотредактированная версия романа.

«Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонен к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. «Он ссорит нас постоянно, – говорили они, отплевываясь, – он думает что-то свое и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом…»

«У графа В… был музыкальный вечер. Первые артисты столицы платили своим искусством за честь аристократического приема; в числе гостей мелька несколько литераторов и ученых; две или три модные красавицы; несколько барышень и старушек и один гвардейский офицер. Около десятка доморощенных львов красовалось в дверях второй гостиной и у камина; всё шло своим чередом; было ни скучно, ни весело…»