Книги, похожие на «Виталий Орлов, Евразия. Нищеброд»

Книга написана в классическом жанре антиутопии. Заглядывая примерно на 50 лет вперед, автор рисует мрачную картину жизненных реалий России. Несмотря на столь пессимистичный взгляд, в этой картине есть место и чуду, и надежде. В то же время это и роман-предупреждение, автор искренне надеется, что написанное им не сбудется, а станет лишь только сном, который развеется с первыми лучами зарождающегося нового дня.

Первая часть книги ярко отображает гул современной жизни мегаполиса. Герои рассказов сталкиваются с фантастическим и реальным миром в бурлящем потоке ироничных и трагических ситуаций.Вторая часть посвящена жизнерадостной, мечтательной Алисе, живущей в мире грез и фантазий, ее сердце открыто для любви. При первых столкновениях с действительностью в душе происходит трансформация. Алиса продолжит поиск во времени, но той милосердной, доверчивой особы больше нет. Она будет нажимать на «нужные кнопки и в нужном месте». Сюрреалистические зарисовки служат некой композицией жанровых картин, ассоциативный ряд которых сохраняет реалии недавнего, уже прошедшего времени.Сборник рассказов получился пестрым, многоликим и неоднородным, в разных жанрах: новелла, фельетон, экспериментальная драматургия, либретто.

Нелегалкам пора возвращаться на Родину. Известно, что все дороги ведут в Рим. Вот, через Вечный город подруги и решили начать путь домой. Пять дней в великолепном городе на семи холмах, Ватикан, Тиволи, череда музеев и прогулок по древним улицам столицы Римской империи, и хочется увидеть ещё больше! Внезапно поступает предложение: работа в Риме. Что выберут путешественницы? Если предпочтут билет до Санкт-Петербурга, то как объяснить на таможне давно просроченную визу?

В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Читателя традиционно ждет вихрь головокружительных аттракционов: жонглирование цитатами и эпохами, карнавальное смешение высокого и низкого, оживление метафор, вспышки эротических протуберанцев, мучительная или глупая смерть. Если раньше застывшая языковая, жанровая или поведенческая модель, которую ломает вырвавшееся наружу коллективное бессознательное, относилась скорее к прошлому, то теперь автор препарирует настоящее, в котором модели прошлого актуализируются, слом традиции и возвращение к ней меняются местами, а обломки перемешиваются в психоделической мозаике, детально отображающей реальность.