Книги, похожие на «Валентин Распутин, Эти двадцать убийственных лет. Беседы с Виктором Кожемяко»

В этой книге помещены заметки и реплики автора по актуальным вопросам современной российской жизни в период с сентября 2012 г. по апрель 2013 г. Они публиковались в живом журнале автора (krugo_svetov.livejournal.com), в блогах «Эхо Москвы» и в журнале «Российский колокол» (№№ 1–4, 2013). Несмотря на то что после публикации этих заметок прошло уже некоторое время, они не потеряли еще своей актуальности.

Критические размышления над книгами классиков и современников: Иван Гончаров, Пьер Гамарра, Руставели, Иван Лажечников, Владимир Орлов и другие.

«Что мне делать? Литература, журналистика, литераторы – у нас тщательно разделены надвое и завязаны в два мешка, на одном написано: «консерваторы», на другом – «либералы». Чуть журналист раскроет рот – он уже непременно оказывается в котором-нибудь мешке. Есть и такие, которые вольно лезут в мешок и чувствуют себя там прекрасно, спокойно. Медлительных поощряют толчками…»

«Давно, в каких-то заметках о русской литературе, я говорил, что у нас, собственно, литературы нет и не было, а были только литераторы. Это верно, хотя и не совсем. С первого взгляда, действительно, кажется, что „литературы“ в западном смысле, то есть определенного, связного, культурного течения, в России не было. Вырастали отдельные личности; и кто расцветал вопреки окружающей среде – должен был иметь силы громадные. Достоевский умел сделаться Достоевским, но надо было, чтоб он умел еще выдержать каторгу. Сколько бы мы ни забирались „в глубь истории“ литературы – мы не найдем ни одного мало-мальски видного писателя (ни одного!), которому не приходилось бы тратить силы на борьбу вот с этими „каторжными“ обстоятельствами. Эмпирика, конечно; но ведь чего-нибудь же она стоит, особенно если это „помимо всего прочего“…»

«В только что вышедшем альманахе (К-во «Шиповник», книга первая) – лишь две вещи заслуживают серьезного внимания: «Лесная топь» Сергеева-Ценского и драма Леонида Андреева «Жизнь Человека». Остальное, несмотря на «имена», – вяло, серо, ни хорошо, ни худо, – просто не характерно для авторов…»