Книги, похожие на «Иван Аксаков, Еще о лженародности»

Сегодня становится все более непонятен и загадочен смысл проведения большевиками русской революции. Одни, даже несмотря на все пережитые ими ужасы, продолжают настаивать о несомненном благе, принесенном в страну завоевавшим ее социализмом. Другие, хоть краешком глаза ознакомившись с документами большевиков, ранее секретными, приходят в ужас, чуть ни доходящий до истерики, поведясь на другой лжи – нынешнем обелении одних революционеров и обвинении во всем случившемся других, что выясняется, таких же палачей.Кто из них прав? Кого слушать?Поневоле приходишь к выводу, что слушать не надо никого. Но тщательно разобраться в произошедшем, опираясь лишь на неопровержимые источники. А они говорят не о том, что хотели на словах революционеры, но о том, что натворили при благих своих казалось бы пожеланиях. Но выясняется еще и тот факт, что и много ранее подобные же идеи приносили практически те же разрушения и ужасы, которые принес в Россию социализм XX века.Так что собой представляет на деле доктрина победившего большевизма: несомненное благо для общества или мрачную ледяную тюрьму?

«В сущности, правительство только исполнило свой долг; можно даже сказать, что в мерах строгости, применяемых к нам сейчас, нет ничего чудовищного, так как они, без сомнения, далеко не превзошли ожиданий значительного круга лиц. В самом деле, что еще может делать правительство, одушевленное самыми лучшими намерениями, как не следовать тому, что оно искренно считает серьезным желаньем страны? Совсем другое дело – вопли общества. Есть разные способы любить свое отечество; например, самоед, любящий свои родные снега, которые сделали его близоруким, закоптелую юрту, где он, скорчившись, проводит половину своей жизни, и прогорклый олений жир, заражающий вокруг него воздух зловонием, любит свою страну, конечно, иначе, нежели английский гражданин, гордый учреждениями и высокой цивилизацией своего славного острова; и без сомнения, было бы прискорбно для нас, если бы нам все еще приходилось любить места, где мы родились, на манер самоедов…»