Книги, похожие на «Николай Гейнце, Ермак Тимофеевич»

Среди реликвий великого полководца Чингисхана источники называют таган и котёл. Легенды и предания говорят, что спрятаны они были на острове Ольхоне на Байкале. Поздние монгольские ханы предпринимали попытки поиска этих реликвий и доставки их в Монголию. Считалось, что они станут мощным стимулом для возрождения славы Монгольской империи. Главным закопёрщиком поиска реликвий был Очарой-хан, вассал китайского императора.Этот факт отмечен в исторических документах, относящихся к истории Сибири. Дипломатические службы Московского государства, сибирские управители, были извещены о посылке монгольских лазутчиков на остров Ольхон для поиска и перевозки реликвий Чингисхана. Именно эта история легла в основу повествования.

Бывший фронтовик, офицер русской армии Александр Мизинов, которого судьба забросила в Сибирь воевать против большевиков, волею случая стал обладателем тайны золотой казны Колчака. Гражданская война закончилась, но, влекомый непримиримой ненавистью к новой власти, Мизинов оказывается активным участником белого подполья, помогает генералу Дитерихсу в организации мятежа во Владивостоке. Наконец, закупив в Японии оружие и снаряжение, Мизинов во главе большого отряда высадился на побережье Дальневосточной республики и возглавил беспримерный поход на Амур. Но судьба снова сделала вираж, и пленителем Мизинова стал его бывший однополчанин и личный враг капитан Суглобов…

«Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили, как думали? По крайней мере, я люблю сии времена; люблю на быстрых крыльях воображения летать в их отдаленную мрачность, под сению давно истлевших вязов искать брадатых моих предков, беседовать с ними о приключениях древности, о характере славного народа русского и с нежностью целовать ручки у моих прабабушек, которые не могут насмотреться на своего почтительного правнука, не могут наговориться со мною, надивиться моему разуму, потому что я, рассуждая с ними о старых и новых модах, всегда отдаю преимущество их подкапкам и шубейкам перед нынешними bonnets a la…»