Книги, похожие на «Валерий Николаевич Ковалев, Эхо войны»

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.

«Когда я читал эту книгу, понимая, что это не роман, не беллетристика, а почти документальный текст, я все время думал: а может быть, Михаил Алексеев среди тысяч увиденных им в Сталинграде людей встретил и моего отца. Может, где-нибудь на полустанке, на перекрестках фронтовых дорог вдруг они на секунду встретились глазами. Может быть, события, описанные Алексеевым, теми же глазами видел и мой отец? Я читал „Мой Сталинград“ глазами сына, потерявшего в Сталинграде отца, с надеждой, что на страницах книги я с ним хоть на миг, но столкнусь. Я не ведаю, где его могила. И поэтому, читая книгу, я загадочным образом отождествлял Михаила Алексеева со своим отцом. Отношусь к нему самому и к его книге по-сыновьи. Как к „литературному отцу“, хотя мы и пишем по-разному», – так говорит Александр Проханов о книге, которая стала одним из самых значительных явлений в литературе конца XX века.В новом издании «Мой Сталинград» дополнен впервые публикуемыми письмами Михаила Алексеева 1942-1943 годов из осажденного Сталинграда.

Он должен был погибнуть.По всем военным ситуациям, по опыту суровой и жестокой действительности у него не было шансов выжить. Десятки раз он шёл в атаку впереди своих солдат на пулемёты. Он принял командование ротой, когда в строю осталось шестнадцать бойцов, и вновь повёл их в атаку, чтобы выполнить боевую задачу. Смерть стояла у изголовья, когда сутки пролежал без сознания на нейтральной полосе, осколок пробил лёгкие, прошёл под сердцем и остановился в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Обширная газовая гангрена не оставляла шансов. Но онвыжил, один из немногих в дивизии, прошедший с нею от формирования до Берлина три с половиной года на передовой. За это время в ней трижды сменился состав. Пять ранений, из них три тяжёлых, и после каждого он вновь возвращался в свою часть.Семнадцатилетним мальчишкой уйдя на фронт после десятого класса, в конце войны он был уже капитаном, помощником начальника политотдела 171-й стрелковой дивизии, поднимая бойцов в свою последнюю атаку на рейхстаг… Именно в этот момент осколок снаряда ударил ему в грудь, туда, где сердце.