Книги, похожие на «Владислав Шмидт, Эхо»

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЭКСЛЕР АЛЕКСЕЕМ БОРИСОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЭКСЛЕР АЛЕКСЕЯ БОРИСОВИЧА.«Если тебя неожиданно, вот так просто, пригласили на свадьбу, не надо предаваться меланхолии и думать, что теперь жизнь и семейные деньги окончились. Ничего страшного! Нужно только следовать нескольким советам, которые я сейчас изложу, и все будет в полном ажуре…»

Если ты, прошедший сквозь время узник миндалевых вспышек. Если ты, облепленный предрассудками как перьями, выглядишь словно беженец Камбоджи и дуалистические мысли твои любовь и голод, война, агония и холод стремятся к одному и правильному, то теперь главное идти и не останавливаться, ступая на мозоли. Что касаемо структуры духовности, то однажды, сломав ее или же вовсе утратив, ты поймешь, что стоя на краю не упал, а открыл новую дверь…

Это книга для тех, кто собирается пойти в автошколу, и для тех, кто еще не решился на этот шаг. Дневник описывает, как проходят занятия по вождению, весь процесс обучения и процесс борьбы с самим собой, а также как избавиться от страхов и сомнений, поставить цель и достичь ее.

Это ироничный роман о девушке Майе, неожиданно получившей от судьбы большой сюрприз. Как это изменило её жизнь и что она будет делать с этим «подарком» дальше? Читайте об этом в романе «Хочу быть сгущенкой!».

История христианского подвига. Поединок святого Георгия со змием: духовный план. – Диктатор, я верю в Сына! Немыслимые слова эти, сказанные обычным голосом, разнеслись, повторенные эхом пустынно-роскошных зал… и по себе оставили они звонкой, напряженной тишину меж скошенными столпами солнца. Диоклетиан догадывался о чем-то подобном, хотя и не умел знать. Оно ведь было оно иным – посреди выражений ползучей злобы, разъевшего до костей страха, единовластного и тупого амока – как будто бы светящееся лицо Георгия. Такие попадались у странников, повидавших земли, и сделавшихся, подобно птицам и ветру, далекими от всего. Бывало – и у старых солдат, которые заглянули не раз в белесый и острый, как пламя, зрачок Медузы. И, разумеется, такими были лики у ближних – последователей Распятого, которых диктатор жег. Или, как почиталось оно изысканнее, посылал их в Амфитеатр. Где одни, разгневанные солнцем и голодом, звери – терзали их… а другие, смеющиеся с высоких ступеней выщербленного камня – видели. Диоклетиан снисходил и сам до присутствия на кровавых играх. И это располагало к нему народ. Вероятно, плебеям было приятно чувствовать, что в определенном смысле и он, «божественный», представляет собой плоть от плоти развеселой римской толпы. Едва ли было известно…