Книги, похожие на «Евгений Андреевич Соловьев, Джон Мильтон. Его жизнь и литературная деятельность»

Перед вами сборник самых лучших, самых неожиданных рассказов о главных злодеях мировой истории от знаменитого историка Наталии Басовской. Безусловно, обаяние злодея намного сильнее светлого образа героя. Если вы хотите полюбить историю – эта книга для вас, если уже любите – тем более!

Мама так часто и ярко рассказывала нам о своем детстве, что оно стало частью и нашей жизни. Я уговорила ее записать эти рассказы, когда ей было уже под 90. Она тогда сражалась с онкологией, и я надеялась, что это как-то поддержит ее. Хотя она и так старалась наполнить свою жизнь смыслом: то начинала учить итальянский, то запоминала пушкинскую «Песнь о Вещем Олеге», то садилась писать отклик на какую-нибудь телепрограмму. Она всю жизнь сокрушалась о несбывшейся мечте стать писателем. Записки получились. Живые картинки времени, согретые сердцем. Живые настолько, что каждый раз, перечитывая их, я снова и снова смеюсь и плачу, люблю и надеюсь, верю и жду. Судьба этого поколения так тесно переплелась с судьбой страны, что трудно отделить одно от другого. Пожелтели старые фотографии, ушли те люди, но вглядываясь в их лица, мы смотримся как в зеркало - и лучше понимаем себя, страну, изменчивое время...Памяти моей мамы, Валиуллиной Розы Хадыевны

В произведении «Прогулки с палачом» история Французской революции представлена глазами знатока смерти – потомственным палачом Парижа. Смерть шла с ним рука об руку, его взгляда и встреч с ним избегали монархи и революционеры. Прохожие, едва завидев его, спешно переходили на другую сторону улицы. С приходом Революции все изменилось: изгой превратился в Великого палача. Главным действующим лицом теперь стала «мадам Гильотина». Изобретенная для «демократического» лишения жизни приговоренных, она трудилась с заката и до рассвета. «Люди придумали смертную казнь. Им нравится смотреть на это. Палач – лишь исполнитель…», писал Сансон в дневнике, в котором, кроме ведения кровавого счета жертв, пытался описать и свою жизнь. Жизнь, столь необыкновенную именно в историческом отношении.