Книги, похожие на «Зосима Тилль, Дом пересталых»

В сборнике представлено эссе в стихах Урала Кашапова на вечную тему — взаимоотношения мужчины и женщины. Мужчина и женщина — это две вселенные, и взаимоотношения между ними волнуют как сильную, так и прекрасную половину человечества, даже если первая в этом порой не признаётся. Отношения полов касаются не только личной жизни. Они присутствуют в таких важных сферах, как работа и дружба, хотя любовь, конечно, всегда приоритетна. Книга содержит нецензурную брань.

Вы держите в руках сенсационный сборник наблюдений за человеческой природой. Злых, как скальпель хирурга, язвительных, как шоковая психотерапия, жёстких, как струи душа Шарко. Предупреждаем: пилюля горька и может разрушить уютный мирок кривых зеркал, и вы уже никогда не будете прежними. Придётся признать: «Именно я всё делаю не так. Я растрачиваю себя не на тех и не на то в бессмысленной гонке за быстрым счастьем». Эта книга – болезненный укол. И она же – что-то вроде губермановских гариков. В том смысле, что читать её необязательно, но в доме нужно иметь. Эта книга хороша для дарения родителям, детям, любовникам и любовницам, женам и мужьям, друзьям и приятелям. Она – индикатор. Если действительно вас любят – задумаются. Если вас любят исключительно как украшение своего отражения в зеркале – вы наконец перестанете быть чужим аксессуаром и займётесь собой в освобождённое от ненужных вам людей время.

У меня был друг, он работал простым мастером по ремонту тепловозов. Он умел играть на гитаре. Играл своей жене вечерами и она была счастлива. И другие семейные пары ко мне хорошо относились. Я написал книгу для своей будущей жены. Почитает, когда ей будет скучно, возненавидит меня и разочаруется во мне. И если мне повезёт, полюбит снова, но уже по-настоящему. Потому что хочет находиться рядом со мной. А потом, может быть, и улыбнется. — Пишем, пишем, пишем, пишем. — Скоро будет почерк врача. Книга содержит нецензурную брань.

Любовь к человеку – любовь матери к одиночеству самобытного в человеке, затерявшемуся как Красная Шапочка среди волков-селекционеров и зайцев-мастеров хлопать ушами в дебрях городских улиц анакреонтической сказки Бога о своем одиночестве, объединяющем увядающих в толпе от страха раствориться в бетономешалке коллективизма, - лишающего личность ответственности за свою самобытность ради обезличенных целей растительно-коммунально-принудительного образа жизни подсолнечника среди поля гречихи, овса на грядке кукурузы, бурака на клумбе нарциссов, воодушевляя гречиху выполоть подсолнечник, бурак вдохновляя выполоть нарциссы, овес – избавиться от кукурузы, и все ради идеального единообразия, идеальной возможности для сыска избавить богов от просчетов милосердия, всегда готового самоотверженно бросаться под комбайн, скашивающий нарциссы ради гегемонии гречихи более сытной и питательной в сравнении с нарциссами, кичливых бесплодностью лепестков изящно импрессионистской бледности.