Книги, похожие на «Андрей Белый, Дом-музей М. А. Волошина»

«Пушкин, когда прочитал стихи Державина „За слова меня пусть гложет, за дела сатирик чтит“, сказал так: „Державин не совсем прав: слова поэта суть уже дела его“. Это рассказывает Гоголь, прибавляя: „Пушкин прав“. Во времена Державина „слова“ поэта, его творчество казались дел, чем-то сопутствующим жизни, украшающим ее. „Ты славою, твоим я эхом буду жить“, говорит Державин Фелице. Пушкин поставил „слова“ поэта не только наравне с „делом“, но даже выше: поэт должен благоговейно приносить свою „священную жертву“, а в другие часы он может быть „всех ничтожней“, не унижая своего высокого призвания…»

В 1910–1920-е гг. в Париже возникло течение в изобразительном искусстве, получившее название l’École de Paris (Парижская школа). А. Модильяни, П. Пикассо, Ж. Паскен, И. Фужита, Ф. Леже, которые входили в этот интернациональный круг художников, получили всемирную известность. Среди них были и наши соотечественники. Сегодня произведения Марка Шагала, Хаима Сутина продаются на аукционах по рекордным ценам. Не забыты и другие художники из Беларуси: Лев Бакст, Яков Балглей, Евгений Зак, Михаил Кикоин, Пинхус Кремень, Израиль Левин, Осип Любич, Оскар Мещанинов, Яков Милкин, Надежда Ходасевич-Леже, Сэм Царфин. Их работы хранятся в известных музеях, экспонируются на престижных выставках. И хотя все они родились на территории Беларуси, к сожалению, их имена на родине пока мало известны.При описании реалий той эпохи автор использовал хронологический принцип. На основе исследований и публикаций, а также парижских впечатлений он повествует о дорогах, приведших будущих всемирно известных мастеров из белорусских городов и местечек в парижский «Улей» – легендарную коммуну художников-новаторов. Их творческие эксперименты, как и сама их жизнь, были порой шокирующими. Но тем самым они спасали искусство от рутинного академизма, от пошлости и слащавости.2-е издание переработанное и дополненное.

«Мы поехали на открытие выставки «Современного искусства».И началось с того, что мы попали не туда. Как? Это и есть современное искусство? Казалось, что это все та же унылая, слякотная улица. Холодные, унылые залы, полуосвещенные. Унылые, серые дамы. Молчание. По стенам – страшные, серые картины. Мы не поверили, что мы там, куда ехали, – и были правы. Это была «французская выставка». Мы сбежали с темных лестниц, перешли по грязи в подъезд напротив…»