Книги, похожие на «Андрей Николаевич Ларионов, Дом иллюзий»

Каждая женщина хоть один раз в жизни задаёт себе вопрос: как стать счастливой, где отыскать своё счастье? Такие простые вопросы, а найти на них ответы так никто и не может. Вот и я ищу. Вроде и жизнь у меня сложилась, и работа хорошая, денежная, и подруги надежные, закадычные. И живу спокойной, размеренной жизнью, за миражами не гоняюсь, на журавлей петли не закидываю, и умница, и красавица, а сердцу всё равно чего-то не хватает... Но однажды неожиданное стечение обстоятельств в один день нарушило мой привычный уклад жизни… Для оформления обложки использована иллюстрация с сайта Pixabay

Автобиографическая книга о жизни на стыке 80−90-х в большом восточном городе. Перемены оборачиваются враждой, оживают старые обиды, закипают улицы, танки не в силах остановить недовольных, а национальное возрождение начинается с погромов и заканчивается войной. Но не все так плохо: солнце, ветер, пряные запахи, весна и юность. Книга содержит нецензурную брань.

Перед вами книга Николая Боярчука – зрелого, яркого и самобытного русского писателя. Его литература – мощная, выразительная, эмоциональная, пронзительная и предельно искренняя. Творческий почерк Боярчука – многослойный, порывистый и ритмичный.В сборник включены художественные и публицистические опыты Николая Боярчука, вполне отражающие его узнаваемую стилистику.Это добрая и по-довлатовски смешная быль о мудром деде автора, в одиночку одолевшем бесов в псковской глуши; история о романтичном и никчемном самокопающемся Феде, то и дело в поисках своей единственной попадающем в Зазеркалье аномальной зоны эстонской столицы; в публицистических зарисовках «Мотиваторы» автор на правах щепетильного, беспокойного и опытного гида представляет разноликих и порой странноватых жителей современного Таллина, а завершает книгу поэтическая транскрипция Любви, которой целиком подчинено творчество автора.Произведения Боярчука – от малой прозы и ритмических композиций до крупных форм – наполнены ощущением величия и драматизма, радости и боли, предчувствия совершенства; пропитаны балтийским свинцовым ветром и акварельным восторгом сирени.