Книги, похожие на «Александр Герцен, Доктор Крупов»

Александр Николаевич Островский (1823–1886) – русский драматург, творчество которого стало важнейшим этапом развития русского национального театра.Действие пьесы «Гроза» происходит летом в вымышленном городе Калинове на берегу реки Волги. В семействе Кабановых царит домострой, всем заправляет мать Тихона – Марфа Игнатьевна Кабанова. Жена Тихона Катерина, главная героиня, в доме своих родителей жила в любви и ласке. Все изменилось, когда она вышла замуж за Тихона. И вот Катерина влюбляется в Бориса – племянника Дикóго. Борис тоже тайно влюблен в нее. Катерина признается мужу в измене, и жизнь ее становится совершенно невыносимой…В сборник вошли также пьесы «Бесприданница» и «Доходное место».

Пьеса родилась из литературной экспедиции Островского по Волге – вдохновленный путешествием и своей пылкой любовью к актрисе Любови Косицкой, он создал незабываемый образ Катерины Кабановой. Катерина выросла в любви и ласке, но после замужества попадает в семью, где ее ждут домостроевские устои и жестокая свекровь. Влюбившись в другого мужчину, она оказывается перед выбором: покориться или рискнуть всем, даже собственной душой.Спустя почти 20 лет Островский вновь обратился к теме женской судьбы – в 1878 году появилась «Бесприданница». История Ларисы Огудаловой, девушки без приданого, чья красота и талант привлекают многих мужчин, но отсутствие богатства делает ее бесправной, стала одной из самых пронзительных трагедий русской сцены.Два произведения великого драматурга – о благородстве и чистоте души, не сломленных под общественным гнетом.Для читателей всех возрастов.Для поклонников классической литературы.Для ценителей драматургии.Для всех, кто коллекционирует серии «Вечные истории» и «Вечные истории. Young Adult».

«– Эх, эх, эх, эх! – вставил до сих пор молчавший о. Панкратий. – Хорошо ему рассуждать, коли у него детей нет, а вот как у отца Антония их шестеро, так не то что в тон не попадешь, а и рясу наизнанку иной раз наденешь.– Да, если бы не дети! – со вздохом промолвил о. Антоний, – если бы не дети!..»

«В 184* году я жил в одной из северных губерний России. Жил, то есть состоял на службе, как это само собой разумелось в то время. И при этом всякие дела делал: возлежал на лоне у начальника края, танцевал котильон с губернаторшей, разговаривал с жандармским штаб‑офицером о величии России и, совместно с управляющим палатой государственных имуществ, плакал горючими слезами, когда последний удостоверял, что будущее принадлежит окружным начальникам. И, что всего важнее, ужасно сердился, когда при мне называли окружных начальников эмиссарами Пугачева. Одним словом, проводил время не весьма полезно…»

«Я жил тогда (зимою 1835 года) в Москве, у тетушки, родной сестры покойной матушки. Мне было восемнадцать лет: я только что перешел со второго на третий курс «словесного» факультета (в то время он так назывался) в Московском университете. Тетушка моя была женщина тихая и кроткая, вдова. Она занимала большой деревянный дом на Остоженке, теплый-претеплый, каких, я полагаю, кроме Москвы, нигде не найдешь, и почти ни с кем не видалась, сидела с утра до вечера в гостиной с двумя компаньонками, кушала цветочный чай, раскладывала пасьянс и то и дело приказывала покурить…»