Книги, похожие на «Мария Мозгокрутова, Дистанционные страсти»

Одна женщина мечтала о суперспособностях, чтобы отомстить бывшему мужу, и за это Высшие Силы отобрали у нее… Один психотерапевт так глубоко погружался в чужие души, что пришлось нырнуть в бездну своей души и найти там… Один Дух едва не провалил одно очень важное задание… Один мальчик так хотел спасти маму и папу от них самих, что придумал свой космос. В этой истории все запутано, границы бытия и небытия стерты, ничего не сходит с рук, и остается только одно оружие — истинная любовь. Книга содержит нецензурную брань.

48 искренних и таких разных историй любви без финала, без лишних комментариев — экстракт жизненных ситуаций, самобытности и схожести. Такого не придумать!

Сейчас в мире живет поколение людей, чей день начинается с включения компьютера. Их жизнь становится все проще и прогрессивнее, но одновременно в них растет необъяснимое чувство внутренней пустоты. Герои романа ищут ответ на вопрос, как же не потерять свое «I» среди множества лишних и чужих. Книга о свободе и поиске своего пути. Книга содержит нецензурную брань.

Администратор интернет-магазина Алексей Левин сталкивается со странной статистической закономерностью. На примере своих покупателей он разгадывает секрет везения и неудач. Казалось бы, реальностью можно манипулировать: выигрывать в лотерею, побеждать в конкурсах и жить на широкую ногу, — но, есть способ проще. Часть политической и бизнес-элиты давно озаботились этим вопросом и снабдили себя чипом дополненной реальности, так называемой «иглой», которая помогает стать успешным и богатым.

«I» – роман о поколении людей, чей день начинается с включения компьютера. О тех, у которых нет времени, иногда даже на свою собственную жизнь. О том, что нам всем очень сильно не хватает чего-то настоящего.В процессе работы над романом, автор через социальные сети связался более чем со 150 людьми по всему миру, с просьбой рассказать короткую историю из жизни. В итоге были выбраны шесть рассказов из России, Аргентины, Косово, ЮАР, Австралии и Канады, отлично вписавшиеся в основное повествование и ставшие своеобразной исповедью поколения.