Книги, похожие на «Von Seven, Девонская Пустошь»

Явь – действительность, которая тонко смешивается с морочным сном. Явь – отражение в зеркале, основанное на силуэтах прошлого. Явь – непостижимая женщина с улыбкой ведьмы и сердцем музы. Явь – следствие действий и бездействия, ошибок и верных решений. Явь даётся каждому своя и ровно такая, которую человек заслуживает. Здесь моя явь.Добро пожаловать!

Посвящаю светлой памяти моей тёти Анастасии Григорьевны Захаровой и её мужу Ивану Фёдоровичу Апухтину, которые жили в московской области в деревне Ботаково. Вся юность моя и моего брата Юрия Михайловича Стекольщикова прошла в этой деревне в их доме. Я помню запах молока парного и долгие вечера с рассказами моей тётушки любимой Анастасии о царской России. Нельзя здесь не вспомнить её маму, мою бабушку Агафью Ивановну Захарову, которая два раза была замужем и родила пятерых детей: Анну, Анастасию, Николая, Алексея и Антонину. Свой труд посвящаю светлой памяти всех их. Анастасия Григорьевна Захарова всё время говорила: «Я так соскучилась по чистой речке». И я душой постоянно нахожусь в деревне Ботаково.

Жизнь удивительно похожа на одуванчик. Радуется теплу и свету. Прячется от дождя и холода. Разлетается пушинками воспоминаний. Поднимается в небо, чтобы вернуться. Фотографиями по обе стороны сна. Бережно сохраненными билетами на ушедшие в тартарарам поезда. Стихами.

Сборник стихов двух русских авторов — Олега Савранского и Ивана Тимофеева, изданный во время «долгого сидения дома всем миром».

У памяти далёкий миг и серпантины снов, заброшенные улочки с обшарпанными стенами, кроваво-алая герань за окнами домов, мансарды затрапезные с торчащими антеннами, ступеньки вверх и тут же вниз без поручней на спуске, брусчатка вся в колдобинах, и в лабиринтах узких закатным эхом затихают спешные шаги… в руках протянутых вослед мольба — не уходи. /Людмила Иванковская/