Книги, похожие на «Галина Петровна Малькова, Дети – цветы жизни»

Александр Шаганов – поэт, на стихи которого написаны всем известные и давно полюбившиеся песни: «Владимирская Русь», «От Волги до Енисея», «Там за туманами», «Ребята с нашего двора», «Девчонка-девчоночка», «Комбат», «Атас!», «Тучи» и другие. Их исполняют Н. Расторгуев, А. Пугачева, С. Ротару, Д. Маликов, Д. Билан, группы «Иванушки», «Черный кофе», «На-на» и многие другие. Большинство его песен составили репертуар группы «Любэ».Стихи и проза сборника рассказывают о пареньке с рабочих окраин, ставшем замечательным поэтом и популярным человеком в шоу-бизнесе. Эта книга о любви, о жизни, о дружбе со знаменитыми артистами, об истории создания песен, о прошлом и настоящем времени. Она написана легко, с юмором, доброй самоиронией, живой искоркой счастья, которые так присущи Александру Шаганову.

Жанр книги можно определить как «воспоминания и размышления», с той особенностью, что воспоминания принадлежат не только автору, но и его близким, а в размышления вкраплены экскурсы в историю науки и технологии. Первая часть повести, «Урал», построена на впечатлениях раннего детства в небольшом уральском городке. Вторая часть, «Родители», охватывает время со второй половины девятнадцатого века по сороковые годы двадцатого. Действие происходит в Сибири, Ленинграде 30-х годов и на Урале.

«Когда сегодня переписываю давние свои заметки, несмотря на гласность и перестройку, не очень верю, что кто-то прочтет их не в машинописных страницах, а книгой. Потому оставляю все как есть, как было. Стремлюсь оставаться до конца, до предела искренним, честным, ничего не соврать, нигде не покривить душой, не приукрасить себя. Не смешивать сегодняшних и тогдашних своих мыслей и ощущений, не рисовать себя более мудрым и прозорливым, чем был на самом деле. Взял на себя этот тяжкий и, может быть, никому не нужный крест и волочу его. Кому интересна твоя обычная, без особых подвигов и свершений жизнь, память о былом, мысли о сегодняшнем? Одно утешает: таких, как я – миллионы. Мы такими были, мы так прожили. Пусть никто, кроме близких, не будет листать этих страниц, да и те, может, по лености душевной не захотят копаться в груде пожелтевших листов… И все же, все же!..»