Книги, похожие на «Вацлав Воровский, «Деловой» съезд»

«О многих книгах последнего времени стоит упомянуть. Есть мнение, что наших новых писателей стало ныне влечь к большим вещам, к роману, и что это влечение – показатель некой литературной зрелости. Не знаю, в зрелости ли дело. Просто, я думаю, совершается естественное освобождение от «чеховщины». Миниатюра Чехова – целая эпоха. Это была литературная революция, – необходимая, конечно, и для общей эволюции литературы. Но теперь Чехов остался позади. Пережит, пройден, – хотя не превзойден. Тяготение к «роману», действительно, есть. Однако до сих нор чувствуется во всех новых наших романах какая-то несоответствующая легкость письма, не архитектурпость, не цельность, отсутствие формулы, а единая и ясная формула – непременное условие большой вещи. Незаконченность чувствуется; она так мила в каждом чеховском «пустячке», но, помимо Чехова, редко кому вполне удавалась…»

До сих пор много споров о романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Одни считают, за образом Воланда скрывается Сталин. Другие видят Ленина, а третьи просто называют его мистическим романом о Зле. А что кроется за образами Понтия Пилата и Иешуа, то тут еще сложнее. Роман Артура Самари «Мастер и Воланд» посвящен именно этой теме. О том, как Булгаков писал «Мастер и Маргарита» и какой смысл вложил в это бессмертное произведение. А также трагической судьбе автора, которая воедино слилась с романом.

Поводом к его написанию послужило нашумевшее дело Евно Азефа и Алексея Лопухина, приковавшее к себе внимание русской и зарубежной общественности. Один из руководителей ЦК партии эсеров и ее террористических групп, Азеф был тесно связан с царской полицией. Дело Азефа приняло особенно скандальный оборот после того, как бывший директор департамента полиции Лопухин, находившийся долгое время в контакте с Азефом, подтвердил, что разоблачения в адрес Азефа – подлинная правда. Лопухина арестовали, обвинили в сношениях с заграничным центром эсеров и приговорили к поселению в Сибирь. «Еще до недавнего времени, – писал по этому поводу Воровский в статье „Из записной книжки публициста“, – органы правительства энергично открещивались от прямой связи с провокационной агентурой. Опубликованное теперь официальное сообщение по делу Лопухина должно произвести… впечатление грома среди ясного неба. Ибо в этом сообщении правительство официально подтверждает факт организации провокатуры как государственного института и разоблачение провокатора (т. е. Азефа) приравнивает к государственному преступлению» («Одесское образование», 21 января 1909 г.).

«В современной бельгийской литературе среди таких высокоталантливых писателей, как Жорж Роденбах со своей тихой меланхолией, как Эмиль Верхарн со своим необузданным темпераментом, как Морис Метерлинк со своей глубиной в маленьких пьесках для марионеток, как Иван Жилькэн со своим поклонением сатане, Жорж Экоут, поэт бродяг, «бывших людей», занимает совершенно обособленное место. По некоторым приёмам Ж. Экоут – натуралист, но как не похож его натурализм на реальное изображение многих сторон жизни известного по своей натуралистической манере бельгийского романиста Камилла Лемонье, несомненного последователя Эмиля Золя! В своих романах и повестях Ж. Экоут большей частью описывает родину, дорогую ему Фландрию, но как непохоже это описание на изображение Фландрии такими писателями, как Ж. Роденбах, Метерлинк и даже Верхарн!..»