Книги, похожие на «Ирина Чайковская, Дело о деньгах. Из тайных записок Авдотьи Панаевой»

Уникальное издание, повествующее об истории документа в России, начиная с "Русской правды" и вплоть до начала XXI в. Книга расскажет о первых паспортах в Российской империи, о формулярных списках, брачных договорах, метрических книгах, дипломах первых отечественных вузов. Не обойденными вниманием окажутся и современные документы - трудовая книжка, завещание, договор, аттестат, свидетельства. Издание снабжено иллюстрациями подлинных архивных документов из личных фондов и региональных архивов. Читатель увидит документы известных исторических деятелей: Н.М. Карамзина, И.Н. Ульянова, С.Ю. Витте, А.Ф. Керенского, Великого князя А.А. Романова.

Эта книга посвящена 70-летию Победы России в Великой Отечественной войне (1941—1945). Стихи о войне тяжело читать. Сердце рвётся от горя, потому что написаны эти строки чувствами великой скорби. Как нужны такие стихи всем нам, чтобы мы, люди, берегли мир на земле, берегли от горестных слёз своих детей. Стихи Терентiя Травнiка о войне наполнены печалью, страданием и болью за каждую жизнь человеческую — невинноубиенную. Любое стихотворение поэта о войне читается со слезами на глазах.

«…Как бы педагоги и физиологи ни отнеслись к словам моим, я буду настойчиво утверждать: первым впечатлением, сохранившимся в моей памяти, было, что кудрявый, темно-русый мужчина, в светло-синем халате на черном калмыцком меху, подбрасывает меня под потолок, и мне было более страшно, чем приятно. Самые черты лица этого человека твердо врезались мне в память, так что я узнал его двадцать лет спустя, хотя в течение всего этого времени не видал даже его портрета. Этот человек был родной брат матери моей, сын Дармштадтского обер-кригскомиссара Карла Беккера, носивший в России имя Эрнста Карловича, точно так же, как мать моя, до присоединения к православной церкви, носила название Шарлотты Карловны. Но как восприемником ее был родной брат отца моего Петр Неофитович, то мать в православии называлась Елизаветой Петровной. Такое светлое пятно на непроницаемом мраке памяти моей в данное время почти невероятно, так как мне не могло быть более 1 1/2 года от роду. Конечно, я ничего не помню, каким образом дядя Эрнст прибыл к нам в Новоселки и снова уехал в Дармштадт. Точно так же, как память моя до самых слабых сумерков своих находит лики моих родителей и моего крестного отца, дяди Петра Неофитовича, – я не помню времени, когда бы при мне не было крещеной немки Елизаветы Николаевны…»

«Личное мое знакомство с В. Г. Белинским началось в Петербурге, летом 1843 года; но имя его стало мне известным гораздо раньше. Вскоре после появления его первых критических статей в «Молве» и «Телескопе» (1836–1839) в Петербурге начали ходить слухи о нем как о человеке весьма бойком, горячем, который ни перед чем не отступал и нападал на «все» – на все в литературном мире, конечно…»