Книги, похожие на «Виктор Авин, Дело №… Миграция Души. Премия им. А.А. Блока»

Олег Александрович Юрьев (1959–2018) родился в Ленинграде, с 1991 года жил во Франкфурте-на-Майне, писал по-русски и по-немецки. Автор множества книг, в том числе выходивших на немецком, пьесы ставились в разных странах. О. Юрьев – поэт редкостного напряжения смысла и звука, материя языка в его поздних стихах истончается до реберного каркаса классической русской просодии. Акустическое устройство их таково, что улавливает тончайшие вибрации разговорной ленинградской некнижной речи, собирая ее в единый светоносный пучок. Тем неожиданнее «Книга обстоятельств» – три большие поэмы в прозе, резко выламывающиеся из «канонического», основанного на приверженности строгому регулярному размеру репертуара поэта. Три вида обстоятельств, организующих три поэмы книги, – места, времени, образа действия – три драматических единства. Это опыт промедления, остановки, фиксации на малом и словно бы необязательном. Поэт приглушает ритм, сдерживает силу вдохновения, виртуозность стихосложения уходит в тень, искусство отступает – и, парадоксальным образом, дает шанс вернуться тому, что было за ним, до него.

Стихи Татьяны Славиной — квинтэссенция жизненного опыта и мимолетные впечатления, которыми автор щедро делится с читателями.

В новый поэтический сборник Василия Федорченко «Здесь моё сердце» вошло 350 избранных стихотворений из его пейзажной лирики.

«Мне нравится поэзия Андрея Свириденко. Я читаю его стихи не как литературовед, не как литературный критик, а как рядовой читатель. Спросите, чем нравится? Трудно объяснить, но в его стихах словно сохранился дух «золотого века» русской поэзии – девятнадцатого. Это и «скрип полозьев», и «звон хрустальных бокалов», и «топот лошадиных копыт», и «круговерть пурги оголтелой», и «силуэт прекрасной дамы в окне»… Может быть, в его стихах даже нет этих образов и метафор. Но они чувствуются, они где-то рядом. Вспоминается гусар и партизан Денис Давыдов, декабрист Кондратий Рылеев, мятежный поэт Михаил Лермонтов, Николай Гумилев…»