Книги, похожие на «Надежда Игоревна Соколова, Чужой мир»

В одночасье мир охватила новая эпидемия, современный вирус. Говорят, причиной явились многочисленные опыты на американских военных базах. Каждый умерший воскресал и нападал на живого. Однажды верно высказался Джордж Ромэро, и его знаменитая фраза подходит к происходящему в мире, а звучала она примерно так: "Когда в аду не останется больше места, то мёртвые будут среди нас". Эти слова стали вещими. Так начался 21 век на планете Земля.Сборник рассказов про зомби и других ужасных существ.Содержит нецензурную брань.

Рассказ из цикла «Великое Урульское Зарцеровство». Спасая друга, Ксюша умирает и попадает в другой мир, где у местных жителей волосы ядовитых оттенков. Мир, где есть магия и боги вполне материальны.Теперь, чтобы выжить, Ксюша приобретает Раба и направляется в некий Клан Синички. В этом же мире нет Синичек! Да и почему все их действия похожи на шаблон эпического фэнтези? Брат, что ты тут делаешь!Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Клан Синички попал в зарцеровство Урульское после неудачной экскурсии. На которой они умерли в следствии террористического акта. Благодаря кучи усилий они смогли стать кланом с которым считаются и в Урульске и в других странах... Это уже и так всем известно. Но как же проходят их будни? Как новички добираются до клана? Кого любит Скай? Хе, ответ вам понравится. Приятного прочтения!

«Я зеркала полюбила с самых ранних лет. Я ребенком плакала и дрожала, заглядывая в их прозрачно-правдивую глубь. Моей любимой игрой в детстве было-ходить по комнатам или по саду, неся перед собой зеркало, глядя в его пропасть, каждым шагом переступая край, задыхаясь от ужаса и головокружения. Уже девочкой я начала всю свою комнату уставлять зеркалами, большими и маленькими, верными и чуть-чуть искажающими, отчетливыми и несколько туманными. Я привыкла целые часы, целые дни проводить среди перекрещивающихся миров; входящих один в другой, колеблющихся, исчезающих и возникающих вновь. Моей единственной страстью стало отдавать свое тело этим беззвучным далям, этим перспективам без эхо, этим отдельным вселенным, перерезывающим нашу, существующим, наперекор сознанию, в одно и то же время и в одном и том же месте с ней. Эта вывернутая действительность, отделенная от нас гладкой поверхностью стекла, почему-то недоступная осязанию, влекла меня к себе, притягивала, как бездна, как тайна…»