Книги, похожие на «Хавьер Субири, Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос»

Это эссе было написано в середине восьмидесятых годов в пору бурного увлечения автора эзотерикой. В нем анализируются причудливые переплетения феноменального и ноуменального, излагается мистический опыт автора.

В этой книге, по возможности строго, ясно и доходчиво, по мере сил, раскрыты основные космологические проблемы метаразума, согласно теории великого философа Иммануила Канта. Эта книга является первой моей книгой, посвящённой изучению «Метафизики природы» по Канту. Современное состояние космологии, основанное на общей и специальной теории относительности господина А. Эйнштейна, совершенно не вписывается в гениальную философию И. Канта.

«Любящий требует клятвы и раздражается от нее. Он хочет быть любимым свободой и требует, чтобы эта свобода как свобода не была бы больше свободной». Эти слова Ж.-П. Сартра могли бы стать девизом его жизни. В 1929 году вместо руки и сердца Сартр предложил своей возлюбленной заключить «Манифест любви»: быть вместе, но при этом оставаться свободными. Симону де Бовуар, которая больше всего на свете дорожила своей репутацией свободно мыслящей особы, такая постановка вопроса вполне устраивала.Отношения Сартра и Бовуар были на редкость прочными, несмотря на своеобразный подход к проблемам любви. Основные аспекты их «любовной» философии представлены в книге, предлагаемой ныне вниманию читателей.

Книга А.М. Сергеева и Б.Г. Соколова «Разрыв повседневности: диалог длиною в 300 чашек кофе и 3 блока сигарет» представляет собой не столь уж часто встречающийся жанр диалога двух философов: диалога двух сознаний, концепций и идей, объединенных одними тематическими линиями. Общность тематических горизонтов не говорит о единодушии в понимании и осмыслении одних и тех же проблем. Скорее мы видим реальное сопряжение разных философских и идейных установок авторов, порой то перекликающихся и дополняющих друг друга разными аргументами, то противостоящих друг другу и спорящих между собой. Но это тем интересней, ибо читатель оказывается вовлеченным в топос мысли и круговорот разнообразных идейных построений. Подобная диалогичная формы текста позволяет пробудить собственное отношение читателя к рассматриваемым в книге темам: сознание, язык, жизнь, которые оказываются своеобразным каркасом диалога.