Книги, похожие на «Дмитрий Фурманов, Чистка поэтов»

«„Данте современности“: из всех сравнений, которыми критики и историки литературы пытались определить значение Эмиля Верхарена, как поэта, это – едва ли не самое удачное. Не потому, чтобы между поэзией Данте и поэзией Верхарена было существенное сходство; напротив, по своему пафосу, они скорее противоположны. Мистик, временами становящийся схоластом, замыкающий мечты в строгие терцины своей „Комедии“, Данте мало похож на реалиста, почти позитивиста, Верхарена, страстного поклонника точного знания, проповедника его успехов, пророка его безграничных возможностей, поэта, смело пренебрегающего условными метрами, ищущего новых, ему одному свойственных ритмов…»

«Когда в марте 1912 г. в Петербурге праздновали двадцатипятилетие поэтической деятельности Бальмонта и стали в особой комиссии, куда входили и профессора, и критики, и поэты, обсуждать, что, собственно, он сделал, с какой-то поразительной ясностью обнаружилась значительность творчества этого вечно живого и вечно юного поэта. Ведь, если подумать, с одной стороны, странно, что у него за плечами уже четверть века упорной писательской работы, а с другой стороны, и этот срок слишком короток, чтобы, столько наделать. „Я весны длю!“ – еще недавно уже маститым сорокалетним писателем воскликнул Бальмонт. Да, вся его поэзия – неперестающая весна. Слово это так подходит к нему…»

«…Сравнение Пушкина с Лермонтовым особенно трудно по тому горестному обстоятельству, которое как будто бы сделалось неизбежною участью наших великих поэтов: мы разумеем безвременный конец их поприща, вследствие которого нельзя судить о них, как о поэтах вполне развившихся и определившихся. Это особенно относится к Лермонтову. Посмертные сочинения Пушкина – лучшие, художественнейшие его создания – ясно обнаруживают вполне установившееся направление его…»

Самойлов будто сознательно «утаивал» свои стихи 1940-х годов, опубликовав лишь очень немногие. Он считал их еще незрелыми, что подтверждалось прохладными оценками его друзей, когда-то восторженно принимавших его юношеские, довоенные стихи. Однако в последние годы восприятие его ранней поэзии меняется. Конечно, стихи неровные, что свойственно ученичеству, но среди них немало и блестящих, с мощным, свежим дыханием, недооцененных современниками, поскольку опередили свое время. Цель книги, объединившей его сочинения 1930–1940-х годов с дневниковыми записями о поэтах и поэзии, – показать динамику творческого развития автора, наглядно продемонстрировать, как поэт, по его собственным словам, «готовился, как приуготовлялся».

«„Мне борьба мешала быть поэтом“ – вот слова, в которых Некрасов определил свою судьбу. Но несмотря на все помехи, какие он сам ставил своему творчеству, не быть поэтом он не мог…»