Книги, похожие на «Группа авторов, Быть сестрой милосердия. Женский лик войны»

Эта книга предназначена для широкого круга читателей, и верующих, и неверующих. От чтения ее можно уклониться – нельзя уклониться от будущего – каждому из нас придется провожать своих близких и каждому – умирать, ища и обретая единственный смысл боли и страданий – бессмертие собственной души – с Богом, значит, с Любовью.

Эта книга о сестрах милосердия – профессионалах и добровольцах, пока малочисленном, но надежном воинстве Любви, об ангелах, живущих среди нас: бесстрашных, терпеливых и бескорыстных. Предназначенная для широкого круга читателей, она без сомнения найдет отклик в каждой живой душе, понимающей, что поменять распространенную формулу «Я и больной» на «Больной и я», где "я" – последняя буква в алфавите ценностей, связывающих врачебный персонал с пациентом, значит вернуть страдающего человека от безликой единицы в чиновничьей отчетности к неповторимой индивидуальности его личности, утвердить приоритет качества его жизни в реальных условиях российских стационаров перед всеми прочими резонами современной медицины и, возрождая христианский подход к пациенту, сделать шаг к возрождению страны.

«Моей дорогой сестре» – такую надпись Фаина Раневская велела выбить на могиле Изабеллы Аллен-Фельдман. Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.Не сказать чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить вечную «клоунскую» маску и быть самой собой. Такой Раневской – ранимой, домашней, тянущейся к семейному теплу, которого ей всегда так не хватало, – не знал никто, кроме ее «дорогой сестры». И лучшим памятником гениальной актрисе стала эта книга, полная неизвестных афоризмов, печальных острот и горьких шуток Раневской, которая лишь наедине с любимой сестрой могла позволить себе «смех сквозь слезы».

Эта книга полна неизвестных афоризмов, едких острот и горьких шуток великой актрисы, но кроме того вы увидите здесь совсем другую, непривычную Фаину Раневскую – без вечной «клоунской» маски, без ретуши, без грима. Такой ее знал лишь один человек в мире – ее родная сестра.Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла Фельдман решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.Не сказать, чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить привычную маску и быть самой собой…