Книги, похожие на «Саша Чёрный, Буйабес»

«В тот год, весной, я решительно не знал, куда деться. Провести лето в Петербурге не было сил, несколько месяцев подряд на швейцарских высотах казались мне пределом скуки, в свое же обычное летнее местопребывание – в Петергоф – я никак не мог ехать: мы поссорились с кузиной Нини. То есть не поссорились, а «будировали» друг друга. Она на меня надулась за то, что я как-то пожаловался на тупость ее завсегдатаев – барона Норда, Коко Спесивцева и других. Она надулась, а так как я от своего мнения не отрекся и прощенья просить вовсе не желал (ужасно мне надоело вечно просить прощенье!), то с кузиной Нини у нас все пошло врозь, и я никак не мог поселиться в Петергофе. Тот же самый барон Норд и Коко Спесивцев стали бы смеяться надо мной в душе, если бы заметили, что я до такой степени в подчинении у этой женщины…»

В книгу вошли две сказочные повести про всемирно известную деревню Простоквашино и её обитателей – «Дядя Фёдор, пёс и кот» и «Тётя дяди Фёдора». Первая повесть о том, как герои поселились в Простоквашино и стали деревенскими жителями, вторая – о том, как под руководством любимой тёти дядя Фёдор едва не стал знаменитым музыкантом. Третья повесть – фантастическая, в ней рассказывается о встрече детей двух цивилизаций и о двух школах – звериной и обычной московской. Они похожи и не похожи, потому что дети – везде дети, а вот дружелюбия нашим школьникам почему-то не хватает.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

«Перед отъездом мы пошли проститься с одним из наших родственников, человеком пожилым, степенным, всеми уважаемым: у него во всю его жизнь была только одна страсть, про которую покойница – жена рассказывала таким образом:– Вот, примером сказать, Алексей Степаныч, уж чем не человек, и добрый муж, и добрый отец, и хозяин – все бы хорошо, если б не его несчастная слабость…»

«Паша – художник. Ему лет одиннадцать, но уже весь он на ладоньке. То есть видно, что к жизни он не приспособлен, и никогда не выйдет ничего путного.Должен бы прекрасно знать жизнь, понимать, – так криво и грубо проходило его детство; но Паша ничего не знает, или, скорее, ничему не верит, что знает и видел…»

«Прощался с Верой Реммер не как все. Он раскатисто, звонко смеялся, несколько раз подходил к столику, наливал в рюмку коньяк, возбуждённо опрокидывал её в рот и повторял, улыбаясь:– Ну, смотри, чтобы никто и ничего, иначе мы можем сорваться…»