Книги, похожие на «Виктор Доминик Венцель, Буковки»

В Таймбург я приехал на закате. Припарковал закат у ворот, я пошел по городу. Я понятия не имел, что мне делать дальше, уж слишком запутанное мне досталось дело. Для начала я решил отправиться в городскую ратушу, сам не знаю, зачем. — Где ратуша, не подскажете? — спросил я. — А вон прямо и направо, — ответили мне, — её охраняет страж. — Кто-кто? — спросил я. — Страж, — ответили мне. — Постойте-постойте… страж или страш? Если страж, так он охраняет ратушу, а если страш, так он страшный, я его боюсь…

Здесь очень ветрено. Очень пыльно. Повсюду – одинокие высохшие пальмы.И еще много кошек. У них длинные ноги и хвосты.Это – остров. Почти необитаемый. Его в самый раз использовать как площадку для съемок футуристических ужастиков. Здесь обитает всего два десятка странных людей.Но писательница, почему-то возомнившая себя великой, выбрала это место, чтобы создать свой лучший роман. Мало того, она хотела бы здесь состариться и умереть. Чего не скажешь про ее литагента (и по совместительству прислугу) Тину. Тина мечтает сбежать с этого гребаного острова, он нагоняет на нее тоску.Сбежать надо было немедленно. Но Тина об этом не знала. А когда узнала – было уже поздно. И дьявольский сюжет писательницы стал превращаться в реальность. Или, может быть, наоборот…

Когда город становится серым и унылым, в душах его жителей поселяется промозглая осень, а в тёмных закоулках заводится чёрт-те что - это значит, что на какой-то малолюдной улочке уже приветливо распахнул свою дверь маленький магический магазинчик. Со своей старой хозяйкой, цыганкой Тама-Ри, они ждут, когда ты навестишь их. Войдёшь в тёплое уютное нутро магазинчика, вдохнёшь аромат корицы, удобно устроишься на высоком барном стуле и, согрев ладони маленькой чашечкой кофе с перцем, поведаешь им свою историю..."Никифор" - это первый рассказ в серии "Магический магазинчик тётушки Тама-Ри".

…Он пыхнул еще раз папиросой и за пазуху спрятал венец. «Ты, смотрю, все раздетый и босый? Вот те лапти. А соплям конец! В каждом с виду вполне человеке тайно в думах хоронится гад. Собирайся, в техническом веке покажу тебе собственный Ад».