Книги, похожие на «Александр Грин, Безногий»

«Начальница Н-ской мариинской гимназии сидела у себя в кабинете и поправляла немецкие тетрадки. Если считать кабинет рамкой, а начальницу гимназии картинкой, то картинка и рамка чрезвычайно подходили друг к другу. Блеклые обои, блеклая обивка мягких уютных пуфов и диванчика – такое же блеклое, полное лицо начальницы, такая же мягкая уютная фигура, заполнившая кресло…»

«Найдется ли на свете чувство более острое, чем женское любопытство? О, узнать, увидеть, потрогать то, о чем мечталось!..»

Обстоятельства появления настоящего фельетона, а также следующего за ним фельетона от 8 июля 1909 г., таковы:2 июля 1909 г. в очередном фельетоне, опубликованном «Одесским обозрением», под рубрикой «В кривом зеркале», Фавн-Воровский выступил с резкой критикой самодержавного режима в связи с сенсационным скандалом, разыгравшимся вокруг имени русского атташе в Париже – Гартинга. Долгие годы под различными фамилиями Гартинг состоял на службе у охранки, был повинен в аресте многих революционеров. Заняв официальный пост в Париже, провокатор установил тесный контакт с французскими полицейскими кругами и с их помощью занимался шпионажем среди русских эмигрантов во Франции.В свеем фельетоне Воровский писал, что в «вывороченном наизнанку обществе» чувствуют себя свободно лишь Гартинги, Азефы и им подобные. Он высмеял неуклюжие попытки председателя Совета министров Столыпина оправдать институт профессиональных провокаторов и свалить ответственность за его существование на… революционное движение.Смелая сатира Воровского вызвала довольно быструю реакцию городских властей. В этот же день, когда фельетон появился в газете, и. о. одесского градоначальника Набоков потребовал в специальном приказе удаления Фавна из газеты (кто скрывался под этим псевдонимом, он не знал).Но Воровский продолжает печататься в газете и жестоко издевается в своих фельетонах над приказом и его автором. Об этом, в частности, свидетельствует и «Современная сценка в редакции» – основанный на реальных фактах фельетон, проливающий свет на те осложнившиеся обстоятельства, вследствие которых Воровский вынужден был вскоре расстаться с «Фавном» – псевдонимом, явно намозолившим глаза городским властям.