Книги, похожие на «Тамара Гайдамащук, Бенефис»

Жизнь представляет каждому свою волшебную гору, можно просто созерцать ее, а можно и должно одолеть и добраться до вершины. Об этом роман «Королевская гора», охватывающий и годы тоталитаризма, и начало нового века, с уходом в далекое прошлое. На протяжении всего романа рушатся попытки постановки пьесы об основании Кёнигсберга, не может найти входа актерский талант. В рассказах также герой часто терпит поражение, но остается честным и не отступает с избранного пути. Книга содержит нецензурную брань.

Представления людей об окружающем мире от века строятся на догадках и гипотезах. Некоторые из них амбициозны, другие, напротив, поверхностны и неказисты. Разумеется, далеко не все оказываются истинными. Одни предположения отбрасываются и забываются без сожалений, иные, даже опровергнутые, невозможно вычеркнуть из памяти, поскольку они поражают красотой и изощрённой игрой ума. Впрочем, для конкретного человека всё сказанное редко имеет значение. Ему важнее другое: кто был счастливее? Тот, кто шагал по плоской Земле, лежащей на трёх китах, или же тот, кто до сих пор бродит по круглой планете, повторяющей свой путь в холодном космосе? Кого сопровождал бог, а кто совершает свой путь в одиночестве?Книга прозы петербургского писателя Льва Наумова включает двадцать три рассказа: философские притчи перемежаются интеллектуальными новеллами, а метафизические сюжеты соседствуют с историческими фантазиями. Мир автора сложен, ярок и динамичен, в нём нет почти ничего постоянного: честность сменяется предательством, вражда – дружбой, ненависть – любовью, уверенность – беспрестанными сомнениями. Единственное, что здесь можно смело принимать на веру, – это предположение, известное как гипотеза Дедала.

«Пьеса, как и жизнь, была скучной. Да и постановка больше подошла бы для заводского клуба, чем для профессионального репертуарного театра. Костюмы, обглоданные молью, выцветшие декорации. Но, главное, актеры. Хоть и звездные, а играют, словно на детском утреннике, без блеска в глазах. Для них, наверно, это и есть детский утренник. Многолетний. Какой уж тут блеск, если в сорок пять актрисе надо изображать двадцатилетних девочек. И каждый раз вспоминать, что ты уже подбитый летчик и падаешь вниз с бешеной скоростью. Никакой грим-парашют не спасет. И никакие костюмы с корсетами…»