Книги, похожие на «Анна Дубчак, «Белые» люди»

Небольшой рассказ о потере сознания. Когда трудно понять, где находишься, откуда растут щупальца одиночества и как страшно порой становится, даже если ты понимаешь, что видишь сон.Содержит нецензурную брань.

Эта история открывает станицы личного дневника девушки-писателя. Молодая иммигрантка, живущая на севере Канады, оставляет за плечами привычную рутину и пускается на поиски нового смысла жизни. Порой неразделенная любовь и разбитое личное счастье ведут к глубоким личным переменам. Впереди ждут приключения, эксперименты и легкий привкус Северной Америки.

Больше всего это напоминает кино. Разумеется, черно-белое. Читателю, может быть, недостанет цвета. Но эта нехватка с успехом компенсируется напряженностью сюжетов и судорожностью стиля. Убийства, неизлечимые болезни (душевные и физические), много насилия и немного о любви. Живые и мертвые (и они удивительно похожи)… Так Одиссей спускался в Аид и говорил с захваченными амнезией тенями. Гротесковость, маскирующаяся под реалистичность, и реалистичность, маскирующаяся под гротеск. Темный, темный коридор, и иногда в конце чуть брезжит свет. Или это так кажется. Обманы зрения и зримости обманов. В общем, современная литература, но не без давних истоков. Достоевский, Леонид Андреев, Мамлеев… – такую можно выстроить историю преемственности.

Первая из трех книг, истории которых пересекутся в совсем неожиданных моментах. Главный герой книги Томас, испытывая стресс на работе, думая о своей бывшей девушке уже который год подряд, бросает всё и уезжает в другой город. В попытках всё вернуть и исправить, по воле судьбы он отправится в путешествие во времени. Чем это обернется и исправит ли Томас свою жизнь? Можно узнать только открыв первую часть трилогии с названием первого психологического состояния после разрыва отношений.

«В семидесятые годы прошлого века в Москве на углу улицы Чаплыгина и Большого Харитоньевского переулка на первом этаже старого пятиэтажного дома жила хорошенькая, опрятная девочка с вьющимися светлыми волосами, темно-зелеными глазами и тонкими чертами лица, в которых ощущалось нечто не вполне славянское, но, может быть, южное. Ее гибкое тело было создано для движения, танца и игры, она любила кататься на качелях, прыгать через веревочку, играть в салочки и прятки, а весною и летом устраивать под кустами сирени клады: зарывать в землю цветы одуванчиков и мать-и-мачехи, а если цветов не было, то обертки от конфет, и накрывать их сверху бутылочным стеклышком, чтобы через много лет под ними выросло счастье…»