Книги, похожие на «Оганес Мартиросян, Баренцева весна»

Максим Щеглов – отец-одиночка. Его жена погибла в автокатастрофе. Максиму приходится совмещать работу в следственном комитете и воспитание детей. Назвать его образцовым папашей язык не повернется. Сын пристрастился к компьютерным играм, а дочь пытается уйти от реальности посредством гулянок и алкоголя. Вся его жизнь переворачивается с ног на голову, когда Максим находит на месте кровавого преступления сумку своей дочери.Содержит нецензурную брань.

Чтобы запустить один «самолётик», иногда надо прожить одно мгновение, иногда – один год, а иногда – всю жизнь. Например, название «Самолётики» – это моя любимая детская забава и окончание Рижского авиационного института.«Слон ступил на муравейник – жертв и разрушений нет» – это начало перестройки. Чернобыль.«Юг – горячий, как утюг» – это несколько лет тесного общения с Кубанью.«Дон-Жуаны умирают от СПИДа, а артисты – от зависти» – это моё окончание ГИТИСа.«Начнём сначала, начнём с рубля» – первая неудачная попытка разбогатеть.Мои «Самолётики» летают давно. И мне приятно, что иногда они облетают всю страну и прилетают обратно ко мне.Если хотя бы один «самолётик» Вам понравится, мой добрый и остроумный читатель, значит, моя жизнь не зря прошла мимо.

Вся сложность заключается в простоте. Перед тем, как что то написать, я тщательно мою руки. Но это не избавляет меня от грязных мыслей. Видимо, нужно мыть еще и голову. Дым — это сборник рассказов, где то фантастичных, где то философских, как по сюжету, так и самих по себе. Вся сложность заключается в простоте.

О чем книга? О тех, кто с детства поддавался беспощадной машине стандартизации личности, и о тех, кто умудрился сохранить в себе внутреннего ребенка, несмотря на то, что паспорт уже в третий раз менять пора. О нейрофизиологе, писателе, инструкторе по йоге, их воображаемых друзьях и тех, кто для развития сюжета мимо проходил. О Москве и немножко о Лондоне. О диагнозе, которым можно пренебречь, если больным себя не чувствуешь, и о красивых пейзажах.