Книги, похожие на «Александр Широкорад, Атлантический вал Гитлера»

Города Бреслау больше нет. По итогам Войны он отошел к Польше и теперь называется Вроцлав. Именно Бреслау, а не Берлин стал последней цитаделью гитлеровского зверя.Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС. Непокорный город, оказавшийся в глубоком советском тылу, капитулировал лишь 6 мая 1945 года, уже после самоубийства фюрера и падения Берлина.Советские историки не любили вспоминать это последнее сражение. Но нельзя забыть подвиг советских солдат, которые смогли блокировать и принудить к капитуляции самую неприступную крепость Третьего Рейха. Известный историк Андрей Васильченко представляет самое полное исследование падения Бреслау.

На протяжении многих десятилетий 2-я советско-финская война была, да и по сей день еще остается, «неизвестной», «затерянной» войной.Совинформбюро не сообщило советским людям ни о начале (25 июня 1941 г.), ни о завершении (19 сентября 1944 г.) войны, которая унесла жизни более 100 тыс. бойцов и командиров Красной Армии и сделала возможной многолетнюю блокаду Ленинграда.В новой книге известного российского историка М. Солонина рассмотрена «военная составляющая» советско-финляндского противостояния в 1940–1944 гг. Большая часть использованных автором архивных документов впервые введена в научный оборот. Особое внимание уделено событиям 25 июня 1941 г., т. е. массированному удару советской авиации по объектам Финляндии, который и послужил поводом к развязыванию войны.Изучение боевых действий на финском фронте дает читателям уникальную возможность взглянуть на Красную Армию образца 1941 года в благоприятнейших для нее условиях: заблаговременно отмобилизованные войска начинают боевые действия в выбранный ими момент, по планам собственного командования, против противника, значительно уступающего в технической оснащенности.Реальные события выступают в роли своеобразной «машины времени», позволяющей ответить на сакраментальный вопрос советской истории: «А что было бы, если бы летом 41-го Сталин смог опередить Гитлера?»