Книги, похожие на «Николай Лесков, Архиерейские объезды»

«Раз, когда я разрезвился более обыкновенного, сестры пожаловались на меня отцу, и он ответил коротко: „А вот я его отведу в семинарию“. Он называл духовное училище „семинарией“ по старой памяти: он учился еще тогда, когда наш город, хотя и уездный, был епархиальным. В нем был свой архиерей и своя полная семинария, от Инфимы до Богословского класса включительно. Тридцать лет прошло уже с тех пор, но у родителя моего так и осталось название „семинарии“ до конца жизни; а он прожил и еще с лишком двадцать лет…»

«Я родился в тихой глуши нашего пространного отечества, в незнаемом уголке -ской губернии, в селении Тернах.Селение Терны скрыто от взоров любознательных путешественников, каждое лето поспешающих на богомолье в -ский славный монастырь, опоясывающими его с трех сторон лесистыми горами, которые, сходясь полукругом к многоводной и быстрой реке, изобилующей рыбою и воспитывающей на берегах своих стаи водяных птиц, образуют обширную впадину, нечто вроде исполинского гнезда, веселящего в весеннее время бархатной мягкостью своей муравы и свежестью густолиственных садов…»

Генрих Топплер — человек, которого историки сравнивают с некоронованными королями городов-республик итальянского Возрождения. При нем небольшое поселение Ротенбург-над-Таубером превратилось в один из самых богатых и влиятельных городов Германской империи. В романе описывается конфликт свободного орода Ротенбурга под началом бургомистра Генриха Топплера с бургграфом Нюрнберга, Фридрихом фон Гогенцоллерном. Этот конфликт резко изменил судьбу как Ротенбурга, так и самого Генриха Топплера.

«Сдвинув на нос старинные большие очки в серебряной оправе, наклонив набок голову, оттопырив бритые губы и многозначительно двигая вверх и вниз косматыми, сердитыми старческими бровями, Иван Вианорыч Наседкин писал письмо попечителю учебного округа. Почерк у него был круглый, без нажимов, красивый и равнодушный, – такой, каким пишут военные писаря. Буквы сцеплялись одна с другой в слова, точно правильные звенья цепочек разной длины…»

«Восемь лет прошло – целых восемь лет! А Вике искренно казалось, что этих восьми лет совсем не было.Так же пахнет геранью и кухней в маленьком домике за оградой Спасо-Троицкого монастыря, так же обедают они в зальце с окнами в палисадник, и мать с отцом совсем такие же. Старообразные, тихие, всему, чего не понимают, раз и навсегда покорившиеся. Без злобы и без особенной доброты, а просто…»