Книги, похожие на «Ирина Алеева, Аполлон и Стикс»

Роман «Посланники» – самый, пожалуй, сложный из всех, что написал Ландбург. Поскольку действие в нём происходит не только среди живых, но также и среди мёртвых.На фоне отношений студента Лотана и студентки Лии происходят драматические события вокруг военной операции Армии Обороны Израиля 2012 года по наведению порядка в секторе Газа, в которой Лотан должен принимать участие. Читатель узнаёт об истории маленькой группы австрийских евреев, бежавших из оккупированной и нацистами Австрии в Финляндию. Маршал Карл Густав Маннергейм, оказавшийся вынужденным союзником Гитлера, наотрез отказался выдавать фюреру своих евреев, но не смог спасти чужих. И восемь австрийских беженцев, среди которых были и дети, оказались в концлагере Биркенау, откуда не вышел ни один из них.Но один из них всё же вышел оттуда – из расстрельного рва – семьдесят лет спустя. Вышел для того, чтобы прийти к ныне живущим на земле – , как он это называет – и предостеречь. От иллюзий по поводу того, что со Злом можно как-то договориться, примириться, закрыть глаза на его существование от надежды на то, что в мире рано или поздно настанет мир и гармония, от всего того, что рано или поздно непременно приведёт прекраснодушных мечтателей туда, откуда он сам с таким трудом выбрался.

«– Как это – «стриги»? – испугался Лёва. – Я же здесь всего третий день. Я же еще теорию не освоил!– А чего тут осваивать? – деловито поинтересовалась наставница, коренастая дама средних лет с короткими черными волосами, переходящими на концах в красные. – Теория – это одно, а практика – совсем другое. Стриги, давай.«Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет», – засмеялся Мефистофель голосом Гаврилыча.Лёва, находясь в полуобморочном состоянии, позволил подвести себя к креслу, где, томясь от скуки, меланхолично жевал резинку худосочный клиент неопределенного возраста. Ему могло быть лет восемнадцать, а могло и все двадцать пять.Трясущимися руками Лёва закрепил воротничок на куриной шее своей жертвы и замер.– Молодой человек, мы стоять будем или работать? – сурово спросила наставница.– Работать, – с трудом выдавил из себя Лёва.– Надюсик, подойди к нам, пожалуйста, – позвали из дальнего угла салона.– Момент, – отозвалась наставница и отчалила.Лёва затравленно посмотрел ей вслед, а потом перевел взгляд на отражение клиента в зеркале прямо перед собой.– Все в танк. Начинаем взлет, – сказал клиент.«О, Господи!» – подумал Лёва»

«Утро как утро.Уколы, капельницы, перевязки, обработка швов.Я почти закончила.– Игнат Захарович, повернитесь, пожалуйста, на бок, – попросила я белого, как лунь, но чрезвычайно шустрого деда, лежавшего на койке возле окна.Он с готовностью подчинился, задрав рубаху и оголив тощий зад.Протерев ваткой со спиртом место укола и шлепнув по нему, я воткнула иголку.Он даже не пискнул. Герой.Я ввела лекарство и выдернула шприц, зажав ранку.– Все. Держите ватку.Дед Игнат перевернулся на спину, даже не подумав прикрыться рубахой.Эксгибиционист хренов.– Олечка, пощупайте меня. По-моему, у меня температура. И внутри все просто встает дыбом, – поделился со мной дед Игнат. – Как вы думаете, Олечка, это серьезно?»

Лина современная успешная девушка: работает финансовым аналитиком в международной компании, на хорошем счету у начальства. В свободное время встречается с молодыми людьми и с приятельницей Лекси. Внешне у нее все замечательно, но внутри она страдает от одиночества. "У меня нет друзей, и мне никто не нужен", - она неустанно повторяет сама себе, стремясь закрыться от других, словно за дверью. Но однажды ей встречается старушка-предсказательница, которая пытается убедить Лину в обратном.

Своя личная мифология, свой Олимп, свои боги и герои есть у каждого писателя. И в нашей отечественной традиции ("Детство" Льва Толстого, "Детство Темы" Гарина-Михайловского, "Другие берега" Набокова) и в современной западной прозе (новеллы и повести Уильяма Сарояна, Туве Янссон, Сью Таунсенд) - опознавательными знаками такой литературной мифологии всегда служили подробность и яркость каждой детали, глубина погружения в давно ушедший мир - сквозь мощную лупу психоанализа. Книга известного журналиста и писателя Бориса Минаева продолжает эту литературную традицию по-новому - милый и уютный мир "советского ретро" наталкивается здесь на подводные камни комплексов и иллюзий человека нового времени.