Книги, похожие на «Александр Куприн, Клоун»

Рассказ Александра Вельтмана «Костештские скалы» из его романтического «бессарабского» цикла знакомит нас с жизнью и работой молодого офицера-топографа, ведущего съемочные работы в Бессарабии и квартирующего у молдаванки. В рассказ о любви молодого офицера к юной Ленкуце введено молдавское сказание о скалах Костештских, речь о котором идет и в рассказе «Два майора».

Первая пьеса Виктора Славкина. Действие происходит в оркестре между музыкальными номерами. Один из музыкантов пришел на репетицию, забыв дома ключ от футляра. Он никак не может открыть футляр и достать инструмент. Репетиция идет без него, а музыкант чувствует, как выпадает из коллектива. Окружающие начинают по-разному к нему относиться. Одни переживают, другие говорят: и без него хорошо, не очень-то он и нужен. В один из антрактов режиссер его спрашивает: вы помните, на каком инструменте играли? Может быть, мы позовем имитатора, он сымитирует звук? К тому времени музыкант уже не может вспомнить, что же у него за инструмент, пытается как-то описать звук, но никто его не понимает. В какой-то момент он слышит шорох и хруст, раздающийся из футляра. Он вспоминает, что вечером положил в него бутерброд с сыром, по-видимому, в футляр забрались мыши, сейчас они съедят инструмент, и музыкант никогда уже не узнает, на чем он играл.

«– Мадемуазель, клянусь вам, что люблю вас.– Вы, читающие эти страницы; вы, устремляющие ваши воспаленные глаза на эти слова – слова, которые я начертил. – Ах, Боже мой, эта мысль сводит меня с ума.– Я буду спокоен. Я буду подражать сдержанности веселого англичанина, который носит носовой платок с горошинками, называемыми им «Belchio», который питается бифштексом и ласкает бульдога. Я покорю себя подобно ему…»

«Некоторые туземцы говорят, что её привезли с того склона Кулу, где стоит одиннадцатидюймовый храм Сапхир. Другие утверждают, что она была сделана в дьявольском хранилище Ао-Чунга в Тибете, была украдена кафиром, у него – гуркасом, у того, в свою очередь, – лагули, а у этого – кхитмагаром, который, наконец, продал её англичанину, и, таким образом, уничтожилось все её значение, потому что „бизара из Пури“ должна быть украдена, по возможности с кровопролитием, но, во всяком случае, украдена…»