Книги, похожие на «Александр Амфитеатров, Об одном ущелье и грузинской ундине»

Лавочник Сидор Иванович ненавидит людей, способных любоваться прекрасным и готов пристрелить снежно-белого красавца-лебедя «на предмет пуха» и «говядины». Пока лишь на словах…

Очерки «Бойцы» написаны в большей своей части на основе личных впечатлений. В юношеские годы Мамину неоднократно приходилось совершать поездки по Чусовой от Висимо-Уткинской пристани до Перми. Сберегая скудные свои средства, родители были вынуждены отравлять сына в Пермскую духовную семинарию с попутным караваном барок, подвергая его всем превратностям такого рискованного путешествия. Сплав барок, как видно из очерков «Бойцы», был смертельно опасен для сплавщиков, бурлаков и «пассажиров». Юношеские впечатления оставили глубокий след в памяти Мамина

«Это было в 92-м, голодном году, между Сухумом и Очемчирами, на берегу реки Кодор, недалеко от моря – сквозь веселый шум светлых вод горной речки ясно слышен глухой плеск морских волн.Осень. В белой пене Кодора кружились, мелькали желтые листья лавровишни, точно маленькие, проворные лососи, я сидел на камнях над рекою и думал, что, наверное, чайки и бакланы тоже принимают листья за рыбу и – обманываются, вот почему они так обиженно кричат, там, направо, за деревьями, где плещет море…»

« Ну, здравствуй. Ну, что… Стоишь? Это вижу. Ветками шелестишь? Это слышу. Две недели у тебя не был – какие мне можешь новости рассказать?.. Так… Новости есть, но все известные. Понятно… чесался об тебя медведь. Который? А, вижу… И когти он тут почистил. Это Вислоух… Это я знал, что он будет в наших местах не нынче-завтра. Дальше?… Ничего не скажешь, что дальше-то? Ничего… Ну, тогда посидим, покурим. Здорово, Старое Русло, здравствуй. Давно я на дне не бывал, полгода. Новости у тебя какие? Неизвестно, не видать дна. Ручей шумит – это я слышу, туман ползет – это я вижу, а кто там ходил, кто бегал – не узнать. Глубоко. Вот… Пятьдесят лет я в лесу. Все мне понятно. Куда птица летит, куда зверь бежит, куда змея ползет. А разговора птичьего, звериного не понимаю. Это обидно, пятьдесят лет в лесу, однако не понимаю. Вон – кричит птица на той стороне, а что она кричит?… Хочет она спросить меня? Или рассказать что хочет? Ничего не понятно. Ишь ты, старается. Может, молодая какая, летает худо, от своих отбилась. Может, глядит на меня, тоскует, кричит по-своему: дед, где дорога?..»